— Вы же сказали, что она говорит по-французски.
— Но она говорит и по-английски. А одну фразу произнесла по-гречески. Так где же ее родная страна?
И тут женщина, словно желая запутать следы, снова произнесла несколько слов.
— Ну вот, а это немецкий! — объявил доктор.
Женщина добавила еще что-то.
— А это уже русский.
Мальчик по-прежнему сжимал в руке платочек. На нем был виден темно-синий кружок, в центре которого блестела вышитая золотом буква «В».
Ванго.
Доктор ласково взял малыша за ручку, и ему удалось на несколько мгновений вытащить платок из его пальцев. Над буквой «В» можно было разобрать слово, вероятно обозначавшее фамилию мальчика, — РОМАНО.
— А фамилия-то наша, итальянская, — сказала Карла.
— Ванго Романо, — повторила ее сестра.
Чуть выше, на кайме платочка, доктор разобрал — впрочем, не поняв смысла, — загадочные французские слова, вышитые маленькими красными буковками: Combien de royaumes nous ignorent.
Доктор прочел их вслух с медлительностью школьника, изучающего алфавит:
— Сколько… держав… даже не подозревают… о нашем существовании…[13]
В кабачке стояла мертвая тишина.
Рука Ванго, точно крошечная хищная птица, вцепилась в квадратный лоскуток, и тот бесследно исчез в его кулачке.
— О Господи! — вздохнула одна из женщин.
— Да-а, сразу видно: не нашего поля ягоды, — заключил Тонино.
Тем временем в кабачок вошел еще один человек. Он сел в дальнем углу, стянул с себя кожаную, насквозь промокшую куртку и спросил мальвазию[14] и пирожных. Его длинные, слипшиеся от дождя волосы были связаны шнурком на затылке.
— Сперва заплати, — ответил хозяин, подозрительно глядя на него.
Человека этого звали Мацетта. Здесь все его знали. Он зарабатывал на жизнь лишь тем, что перевозил тяжести на своем осле, и, конечно, нечасто мог себе позволить угоститься вином с пирожными — разве на Рождество да на Пасху. Вот отчего Тонино не доверял ему.
— Прежде заплати!
Человек пристально взглянул на него и бросил на поднос новенькую серебряную монету.
Кабатчик повертел ее в пальцах, оглядел с обеих сторон.
— Никак ты продал своего осла, Мацетта?
Мацетта охотно разнес бы в щепки стол. А самого Тонино повесил бы на потолочной балке, рядом с его чесноком и окороками.
Но тут он увидел мальчика в голубой пижамке.
Малыш глядел на него. Он крепко прижимался щекой к плечу своей няни и смотрел на Мацетту так, словно знал его.
Мацетта даже не заметил, как хозяин отошел от стола. Он не мог вынести взгляда Ванго и низко склонил голову. Потом медленно поднял ее и вдруг обнаружил рядом с мальчиком Мадемуазель.
Когда Мацетта увидел Мадемуазель, когда его налитые кровью глаза встретились с голубыми глазами Мадемуазель, он весь сжался.
Застыл как камень.
Как лава из жерла вулкана Стромболи, застывшая в море.
Впервые после того, как ее принесли в кабачок, Мадемуазель заплакала.
Мацетта развернулся вместе со стулом лицом к стене.
Никто, кроме Ванго, не заметил этого странного поединка взглядов. Все видели только слезы на лице Мадемуазель. Что им делать с этой женщиной и этим ребенком? Вот какой вопрос занимал сейчас присутствующих.
— Может, возьмешь их к себе, Пиппо Троизи?
В этот момент Пиппо ел жареный пирожок величиной с собственную руку, наполовину торчавший из салфетки. Услышав это предложение, он едва не подавился.
— К себе?
— Ну да, пока не придумаем что-нибудь получше…
Пиппо очень хотелось согласиться. Это ведь он сыграл здесь главную роль, он первым увидел женщину. На миг в его глазах вспыхнула гордость. Однако память тут же подсказала ему, что это невозможно: Пиппо Троизи не был хозяином у себя в доме.
— Тут вот какое дело…
Джузеппина. Ему даже не пришлось договаривать. Все знали, что дело было в его жене.
Джузеппина так ревностно опекала супруга, что он буквально задыхался от ее заботы. Она охраняла его от посторонних, как гусыня охраняет свое яйцо. И уж конечно, она никогда не впустит, в свое семейное гнездо неизвестную даму с ребенком.
Может быть, именно из-за нрава своей жены Пиппо-огородник мечтал стать моряком. Бывают такие люди на земле, от которых хочется уплыть в море, куда-нибудь подальше, а главное, надолго.
Теперь никто уже и не помнил, в какой момент Ванго и Мадемуазель очутились в доме угрюмца Мацетты.
А ведь в тот миг, когда Мацетта встал со словами: «Я могу их приютить», все прямо рты поразевали. Мадемуазель крепко прижала к себе мальчугана и отрицательно покачала головой, не в силах выговорить хоть слово.
13
Цитата из книги «Мысли» французского ученого, философа и писателя Блеза Паскаля (1623–1662) в переводе Э. Линецкой.
14
Мальвазия — сладкое вино из одноименного сорта винограда, которое производится в Италии и других средиземноморских странах.