— Клянусь тебе, что не сделаю никакой глупости, — заверил тот.
Пиппо смотрел вслед уходящему Ванго. За всю ночь он почти не слышал его голоса.
Да, в самом деле, странный парень.
С тех пор как Ванго семь лет назад появился на Салине, он так ни с кем и не сблизился. Иногда по вечерам люди видели его силуэт на гребне какой-нибудь горы. Говорили, будто он кормит с руки ласточек. Но это, скорее всего, были сказки.
Над бухтой высилась отвесная скала. Туман по-прежнему скрывал окрестности. Ванго никак не мог определить место, где он высадился на берег. В серой мгле невозможно было даже разглядеть солнце. Тогда он, недолго думая, начал карабкаться вверх, неизменно выбирая самый короткий, вертикальный путь. Там, наверху, он, как всегда, верно сориентируется.
Чем выше он взбирался, тем гуще становился туманный воздух, увлажнявший его лицо. Он снова подумал о вкусном завтраке Мадемуазель, ожидавшем его где-то там, по другую сторону тумана.
Мадемуазель была подлинной кудесницей по части стряпни.
На своей каменной печурке, в глубине островка, затерянного в Средиземном море, она ухитрялась ежедневно готовить такие волшебные блюда, которые заставили бы плакать от зависти гастрономов самых блестящих мировых столиц. Овощи в ее глубоких сковородках кружились в магическом танце, пропитываясь соусами, чей аромат дурманил голову и проникал в самое сердце. Обыкновенная тартинка с тимьяном превращалась в ковер-самолет. Картофельная запеканка вызывала у вас слезы восторга еще перед тем, как вы переступали порог кухни. Ну а суфле… Боже ты мой, эти суфле легко могли взлететь к самому потолку, настолько они были невесомыми, воздушными. Но Ванго набрасывался на них до того, как они успевали испариться.
Мадемуазель готовила потрясающие супы и слоеные пирожки. Она взбивала вручную муссы, благоухающие поистине райскими ароматами. Она подавала на стол рыбу под темным соусом из неведомых трав, найденных в расщелинах скал.
Ванго долго считал, что так едят повсюду. Правда, он никогда ничего не пробовал вне своего дома. Однако с того дня, как к мальчику привели врача (у него открылось воспаление легких, когда ему было пять или шесть лет), он начал понимать, что Мадемуазель готовит совсем не так, как другие.
Доктора Базилио пригласили отобедать. И этот неисправимый болтун не смог произнести за столом ни слова. Он ел, жмурясь от наслаждения. А перед уходом расцеловал Мадемуазель четырежды — по два раза в каждую щеку.
Тем же вечером он зашел, как бы случайно, во время ужина, якобы желая проверить пульс Ванго. А потом на следующий день, в полдень. И снова вечером. Чисто случайно. И всякий раз он садился за стол — сперва немного стесняясь, но чем дальше, тем смелее.
Когда Ванго окончательно выздоровел, доктор так искренне огорчился, что Мадемуазель пригласила его обедать у них по понедельникам.
Это стало традицией. Доктор был единственным посторонним человеком, переступавшим порог домика в Полларе.
Мацетта следил из стойла своего осла за проходившим мимо него врачом.
— Это было вашей работой? — спросил как-то доктор у Мадемуазель.
— Что именно?
Доктор держал в пальцах тоненький картофельный ломтик с завернутым в него листком шалфея.
— Вы прежде были кухаркой?
— Когда это «прежде»? Я не помню, что было прежде.
— Но вы были кухаркой?
— Вы так думаете?
И она грустно усмехнулась.
— Но как же вы это делаете? — спросил доктор, смакуя хрустящее лакомство.
— Ça vient comme ça vient[16], — ответила Мадемуазель по-французски.
Однажды утром, когда врач в очередной раз отказался принять плату за лечение, Мадемуазель доверительно шепнула Ванго:
— По-моему, доктор за мной ухаживает.
Казалось, ей это неприятно.
Ухаживает… Ванго никак не мог понять смысл слова «ухаживать», но, проанализировав самые различные ситуации, сделал вывод, что это значит помогать, оказывать услуги. Ну да, конечно, доктор за ними ухаживал.
Правда, это не объясняло, почему он так странно поглядывает на Мадемуазель и отчего, когда она ему улыбается, он то бледнеет, то становится красным, как его шейный платок. Прямо как маяк.
Уверенно взбираясь на скалу в густом тумане, Ванго размышлял о вкусных блюдах Мадемуазель.
Но вот настал момент, когда дальше подниматься было некуда. Остановившись, Ванго нагнулся и сорвал маленький голубой цветочек, росший у его ног. Внимательно рассмотрев его, он огляделся: вокруг стояла все та же непроницаемая стена тумана. Но цветочек подсказал ему то, что он и сам почувствовал еще в тот момент, когда ступил на берег.