В пакете оказалось нижнее белье, две пары белых носков, черные плотные джинсы с высокой посадкой и светлое боди с горлом и длинными рукавами. Эдриан, кажется, старался любыми способами прятать мои руки от своего взора, ведь ему больно видеть синяки.
Он уже ждал меня у входной двери.
— Ты красивая, — произнес Эдриан, подавая новое пальто. — Поэтому тебя всегда будут пытаться украсть у меня.
— Что? — я растерялась. О чем он?
Эдриан не ответил и, взяв меня за руку, повел к лифту. Мы быстро прошли по подземному паркингу, и уже через пять минут мотор Porsche зарычал.
Куда он меня везет? И что может значить его фраза? Меня пугали его поведение и холодность.
Мы проехали несколько улиц и оказались рядом с Ричмондским парком. Ну конечно, Эдриан хотел погулять здесь еще до нашей ссоры. Только вот он не остановился, свернул на параллельную сторону и, проехав еще несколько минут, заглушил мотор.
— Идем.
Я вылезла из машины и последовала за Эдрианом в сторону высокого красивого дома.
— Эдриан, куда мы идем? — хриплым голосом спросила я.
Он молчал, но я заметила теплую улыбку на его лице.
Мы поднялись на двенадцатый этаж и оказались в светлой просторной квартире. Я непонимающе смотрела на Эдриана. Он пропустил меня вперед, а улыбка на его лице стала еще шире. Эдриан взял меня за руку, глядя прямо в глаза. У меня замерло дыхание.
— Я понимаю, возможно еще рано, но я не хочу… не готов потерять тебя. Вчерашняя ситуация с Оуэном вывела меня из себя, и я понял — медлить больше нельзя.
Что? Предложение? Но как же..
— Ривьера Рид, — Эдриан вышел в центр пустой квартиры. — Согласишься ли ты жить со мной здесь, в нашей квартире, в Ричмонде? Позволишь ли мне уберечь тебя от всех кошмаров и ужасов этого мира и стать тем, кому ты всецело сможешь доверять, и кто будет любить тебя сильнее всех на свете?
Меня затрясло от услышанного. Как такое возможно? Я думала, после случившегося наши отношения не станут прежними. Но Эдриан Кайн готов пойти на все, лишь бы мы были счастливы друг с другом.
А ты до сих пор не можешь рассказать ему правду, которую он заслуживает!
— Эдриан, я… — неужели сейчас все и откроется?
— Ривьера, пожалуйста, будь со мной. Я поговорю с твоими родителями и увезу тебя подальше от Гортвиля, Алекс, Оуэна и прочего дерьма. Больше никто не причинит тебе боль.
Эдриан умоляюще смотрел на меня. Я понимала, он прав. Прав во всем! Но нельзя соглашаться, будучи зарытой по уши в собственной лжи. — Эдриан, ты не представляешь, как я счастлива быть с тобой и как бы мне хотелось жить здесь, — прошептала я. — Но ты забываешь, что я еще не окончила школу.
Лицо Эдриана стало серьезным. Он понимал, о чем я, но сдаваться не собирался.
— Хорошо, тогда ты переедешь в мой дом в Гортвиле, а после окончания школы — сюда. На это ты согласна?
Ты будешь жить с ним и постепенно сможешь рассказать правду.
Мысль верная. Может, так мне будет проще найти нужный момент, и мы вместе сможем пережить это.
— Да, — я уверенно кивнула.
Эдриан подхватил меня на руки и крепко обнял.
— Когда мы вернемся из Ричмонда, я поговорю с твоими родителями, а потом… тебя ждет еще несколько сюрпризов.
Мои глаза широко распахнулись от удивления.
— Не многовато? — улыбнулась я.
— Для тебя — сколько угодно!
Эдриан снова прижал меня к себе.
Глава 10
Когда мы вернулись из Ричмонда, все пошло своим чередом. Я приступила к занятиям в школе, Эдриан — к полетам и экзаменам в академии. Разговор с родителями насчет моего переезда было решено провести после того, как Эдриан представит меня своей семье. На этом настояла я, ведь мои родители знали о нем почти все, а я ни разу так и не встретилась с его матерью. У Родной отец умер, когда Эдриану не было и десяти лет. Его мать вышла замуж за другого мужчину спустя какое-то время, и он относился к Эдриану как к родному сыну.
Эдриан пообещал организовать встречу с семьей на будущей неделе. Мне очень хотелось познакомиться с его родными. Ведь именно благодаря ним у меня есть человек, рядом с которым ничего не страшно.
На этой же неделе я полностью посвятила себя учебе и поиску колледжа. Мама разрешила мне иногда посещать конюшню, было здорово снова вернуться к тренировкам. У меня было столько энергии! Эдриан не прикасался ко мне с того самого утра, хотя синяки на руках уже почти прошли. Однако он наотрез отказывался от секса и каждую мою попытку его соблазнить останавливал сразу же. Очевидно, он корил себя за то, что произошло тем вечером: наша ссора, мой отъезд в Гортвиль — со всеми последствиями. Но ведь невозможно так долго сопротивляться! И винить себя.