Песни и Леви.
Я улыбаюсь.
Это действительно все, чего я когда-либо хотела, не так ли? Цель, отдушина и он.
Спустя три часа полета звонит мой телефон, и я мгновенно отвечаю. Мой приглушенный голос полон беспокойства.
— Леви. Все в порядке? Что происходит?
Он вздыхает, и легкое облегчение, которое я испытала при виде его имени на экране телефона, исчезает.
— Леви. Какого черта происходит?
— Тебе не следовало улетать, Сав. Ты должна сниматься в Италии.
Властность в его тоне раздражает.
— Позволь мне самой беспокоиться о моем графике съемок.
— Просто сказал. Не к чему было срываться…
— Леви. Замолчи. Я уже на высоте тридцати пяти тысячах футов, так что откажись от папочкиных нравоучений и ответь на мой чертов вопрос.
Он слегка смеется, что вызывает у меня ухмылку, а затем снова вздыхает.
— Полагаю, ты видела, кто меня навестил?
— Да. Шэрон в порядке? Как он ее нашел? Чего ему, вообще, от нее надо?
Тишина.
— Леви. Шэрон в порядке?
— Да. Она в порядке. Ошарашена, но в порядке. Однако изначально он пришел не за Шэрон.
Я охаю.
— За мной? Черт, это действительно все моя вина. Бл*ть.
— Не за тобой. Вообще-то, он даже не упомянул тебя. — Он выдерживает паузу, делает вдох и выдох. — Он пришел за Бринн.
Что? За Бринн…
— Бессмыслица какая-то. Зачем ему Бринн?
Больше тишины.
— Леви, Иисусе, просто скажи мне.
— Он утверждает, что является биологическим отцом Бринн.
Теперь уже я потеряла дар речи. Просто учащенно дышу, глядя в пол перед собой. Три раза пытаюсь что-то сказать, но не могу подобрать слов. Когда я, наконец, говорю, то всего лишь одно слово. Это все, что мне удается.
— Нет.
— Да. Я не хотел в это верить, но все сходится. Я только что провел последние несколько часов со своим адвокатом и полицейскими. Ларки нашли его и подкупили страховкой жизни Джулс. Терри должен был подать прошение об опеке и в случае победы отдать Бринн Уильяму и Хелен.
— Ты, черт возьми, шутишь. У них ничего бы не получилось.
— Особенно после всего этого дерьма. Но Ларки в отчаянии, а отчаянные люди опасны и импульсивны. Они считают, что общая кровь дает им право владеть человеком. Они ошибаются. Генетика не гарантирует родства. Они не хотят знать Бринн. Они хотят контролировать ее так же, как пытались контролировать Джулс.
Он прав. Общая кровь не означает семью. Так говорила Мэйбл. Группа — моя семья. Леви — моя семья. Не знаю, почему люди этого не понимают. С таким же успехом семья может быть тем, что вы создаете, а не тем, где вы родились. Иногда семья, которую выбираете вы, лучше.
— Мне очень жаль, Леви. Если бы мы могли скрыть наши отношения от таблоидов, такого бы никогда не произошло.
Он издает мрачный смех.
— По иронии судьбы, таблоиды, вероятно, мало повлияли на этот гребаный бардак. Все благодаря моей маме.
Я охаю.
— Твоей маме?
— Старые документы отца. Записи его консультаций. Она прибиралась в его кабинете, нашла их и отнесла Ларкам.
Стерва.
Полная мерзавка. Я даже не способна говорить из-за бушующего во мне гнева. Я даже могу задохнуться. Из всех случаев, когда я ненавидела маму Леви, ни один не сравнится с тем, что я сейчас чувствую.
— Когда ты приземлишься? — прерывает голос Леви поток ненавистных мыслей, наполняющих мою голову. — Когда я смогу тебя увидеть?
Я нажимаю на экран перед собой и смотрю на обратный отсчет полета.
— В девять часов.
— Хорошо. Тогда, до скорого, негодница.
Я ухмыляюсь.
— Тебе это нравится.
Я слышу тихий смех.
— Да.
Я прохожу через дверь гаража в дом Леви. Он оставил ее незапертой для нас, так что нам не пришлось иметь дело с придурками на улице.
— Саванна!
Бринн обнимает меня, прежде чем Зигги набрасывается на нее, опрокидывая на задницу. Она хихикает и чешет голову Зигг, затем Рыжий поднимает ее на ноги.
— С ранним днем рождения, Босс. Я забыла твой подарок, но он должен прибыть сюда через несколько дней.
Она снова обнимает меня, на этот раз крепче, и именно в этот момент появляются Леви и Шэрон. Я киваю обоим, прежде чем снова сосредоточиться на Бринн. Приглаживаю ее волосы назад и с таким же энтузиазмом возвращаю объятие.
— Как ты держишься?