— Довольно хорошо, — говорит Шэрон. — Честно говоря, если бы у нас имелась возможность иметь такое частное финансирование всех наших проектов, проблем у нас никогда не возникало.
Я киваю. Она права. Большая часть стоимости восстановления покрывалась фондом реагирования на чрезвычайные ситуации, но я отказывался экономить, что переросло в непрекращающуюся борьбу за утверждение бюджета с качественными материалами. Затем, около восьми месяцев назад, с городом связался частный спонсор — представитель какого-то богатого филантропа — и предложил покрыть любые дополнительные расходы на восстановление. С тех пор все идет гладко. От этих работ сам я, правда, доход не получаю, но моей команде платят, и у пострадавших семей скоро появятся безопасные и качественные дома, в которые они вернутся в ближайшее время.
— Значит, сегодня ты едешь на съемочную площадку?
Шэрон что-то набрасывает на другом стикере, затем смотрит на меня, ожидая подтверждения. Я киваю. Большую часть времени я тратил на восстановление затопленного района, но теперь, когда у нас есть работа для киностудии, мне приходится метаться между двумя этими объектами.
— Бриннли сегодня останется со мной или с тобой?
— Я еду с папой! — подает голос Бринн со своего места у коробки с пончиками.
В руке она держит клубничный пончик, а ее личико измазано в шоколадной глазури. У девчушки будет адская сахарная лихорадка.
— Она хочет увидеть декорации до официального начала съемок на следующей неделе…
— И ты сказал, что отведешь меня в книжный магазин!
— И я сказал, что отведу ее в книжный магазин.
Шэрон улыбается Бринн, потом смотрит на меня и приподнимает бровь.
— Попробуй повеселиться, — протягивает она. — Может, немного улыбнуться. Я слышала, это высвобождает дофамин, эндорфины и серотонин, которые могут снизить тревогу и сделать тебя счастливым.
Шэрон протягивает руку, и Бринн дает ей пять, проходя мимо стола.
— Пять с двумя плюсами, мисс Шэрон, — радостно восклицает Бринн, а затем ухмыляется мне. — Она хорошая ученица. Ты должен следовать ее примеру.
Мои губы растягиваются в легкой улыбке, и я опускаю ладонь на макушку Бринн и взъерошиваю ей волосы. Что за чертовски умный ребенок.
— Садись в грузовик, Эйнштейн.
— До свидания, мисс Шарон! Увидимся позже!
Шэрон ждет, пока за Бринн закроется дверь, прежде чем ее улыбка сникает.
— Выплаты совершаются регулярно. Работникам, подрядчикам и всем остальным. — Она хмурится. — Дела идут лучше, Леви. Первый транш от киностудии почти полностью вывел бизнес из убытка.
От меня не ускользает ее «почти», а также уточнение финансового состояния дел.
— Ты выписала себе чек? — спрашиваю я, и она отмахивается от меня.
— Мне всего хватает.
Я вздыхаю. Начинать с ней новый спор я не собирался. Упрямство у нее в крови.
Я жду, не спросит ли она меня еще что-нибудь о киностудии или планах съемок, которые стартуют через несколько недель. Она ничего не говорит, так что я тоже не поднимаю эту тему. Мы еще немного поживем в отрицании.
— Хорошо, Шэрон, — хрипло говорю я, открывая дверь и выходя наружу. — Я пошел. Увидимся завтра.
— До завтра.
Я иду к грузовику и забираюсь на переднее сиденье. Бринн уже пристегнута ремнем безопасности к заднему. Обернувшись, я тянусь к ней, дергая ремень, чтобы убедиться, что он надежно закреплен. Она закатывает глаза и громко вздыхает, так что я щекочу ее бок, прежде чем отвернуться.
— Готова, Босс?
— Готова.
Я выруливаю с парковки на главную дорогу, которая выведет нас из города на шоссе. Киностудия находится в сорока минутах езды по побережью, и дорога спокойная. Минимальная загруженность и ясное небо.
— Думаешь, она там? — раздается позади голос Бринн, и мои плечи напрягаются.
— Вероятно, нет, — предполагаю я скорее с надеждой, чем с уверенностью. — Съемки не начнутся еще несколько дней.
Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как Бринн хмуро глядит в окно, выстукивая указательным пальцем по бедру.
— Я все же встречусь с ней, да?
Я делаю паузу, прежде чем ответить, обдумывая, как лучше всего это сказать.
— Не знаю, Бринн. Она будет работать.
— Но ты можешь спросить?
Я снова смотрю на нее. Ее палец постукивает быстрее, хмурый взгляд становится более выраженным.
— Да, Босс. Я могу спросить.
Ее плечи заметно расслабляются, она перестает хмуриться, и в этот момент я снова смотрю на дорогу. Все напряжение, которое она чувствовала несколько мгновений назад, покинуло ее и вошло в меня. Я сознательно расслабляю руки на руле, затем включаю музыку. Проходит всего десять минут, прежде чем начинает играть песня «Бессердечного города», и Бринн громко подпевает с заднего сиденья. Я же пытаюсь сосредоточиться на ее голосе, а не на том, что звучит по радио.