Еще один раз, милый.
Еще один раз.
Виски и апельсин.
Чего же мы ждем?
Пряный вкус твоих губ.
Цитрусовый вкус на твоем языке.
Мои сожаления от дурмана
Что же я наделала?
Я избегал этой песни любой ценой, но все же могу процитировать текст по памяти. До сих пор могу закрыть глаза и представить ее на той сцене с потрепанной гитарой, одетую в рваную футболку с изображением Джоан Джетт и короткую джинсовую юбку (прим.: Джоан Джетт — американская рок-певица, гитаристка, вокалистка, продюсер и автор песен, актриса).
«Я написала эту песню для парня, которого, как мне казалось, я любила», — сказала она толпе, и до того, как начала петь, в ответ раздалось: «оооуууу». Каждое слово тисками сжимало мое сердце и горло. Каждая нота вонзала нож в грудь.
В свете уличного фонаря
я разулась на тротуаре.
Я думала, что ты — мое безопасное место, милый,
но, посмотри, как же я ошибалась.
— Она хороша, да? — доносится позади меня голос Пола Нортвуда.
Я медленно оборачиваюсь и вижу его всего в нескольких футах с пакетом в руках. Перевожу взгляд с его лица на пакет и обратно. Он улыбается и поднимает пакет.
— Пришел узнать, не хочет ли она пробежаться по репликам. Заодно принес ей и Рыжему обед.
Мускул на моей щеке дергается от желания усмехнуться. Мне не нравится, что он знает имя Рыжего. Мне не нравится, что он принес ей обед. Мне не нравится, что сцена, для которой он, вероятно, хочет пробежаться по репликам, — та, что я прервал ранее.
— Как поживает твоя девушка, Пол?
Застигнутый врасплох моим вопросом, он перестает улыбаться. Когда он не отвечает, я поднимаю бровь.
— Та модель, — уточняю я, и он хмурится.
— О, ну, мы с ней больше не вместе, — медленно говорит он.
Я разглядываю его. Он переоделся, теперь на нем спортивные шорты и простая футболка. Его обувь, вероятно, могла бы покрыть один из моих кредитов.
— Какие-то проблемы? — спрашивает он, и я снова смотрю ему в глаза.
— Это ты мне скажи. — На несколько секунд удерживаю зрительный контакт. Он неловко смеется, и я склоняю голову набок. — Ты не в ее вкусе, Пол. Она не будет с тобой трахаться.
Челюсть Нортвуда отвисает, затем он неуклюже пытается защититься.
— Что? Нет, я не… я просто хотел пробежаться по репликам. Я не…
— Хорошо. Не делай этого. Если сделаешь, будет обидно, когда одна из стен декорации открепится и прихлопнет тебя, не так ли?
Он в шоке моргает. Я сохраняю невозмутимый вид. Затем дверь трейлера распахивается.
Я отступаю назад и смотрю на удивленное лицо Саванны. Ее глаза перебегают с меня на Пола, и она склоняет голову набок, прежде чем поднять бровь, глядя на меня.
— Тебе что-то нужно?
От ее резкого тона у меня раздуваются ноздри, а затем она смотрит мне через плечо и улыбается Полу так, что мне хочется врезать локтем в лицо американского сердцееда. Вероятно, оно застраховано.
— Извини, Пол. Дай мне секунду, ладно?
Ему она мило и приветливо хлопает ресницами, но когда снова смотрит на меня, все исчезает. Мы встречаемся взглядами, но она больше ничего не говорит.
— Бринн хочет, чтобы ты научила ее играть на гитаре, — перехожу я прямо к делу, и потрясение, мелькнувшее на лице Саванны, вызывает у меня искру волнения.
— Правда? — спрашивает она, а затем снова прищуривается. — И в чем подвох?
— Никакого подвоха. На этой неделе она согласилась ходить в дневной лагерь в городской библиотеке, а взамен я сказал ей, что она может брать уроки.
Саванна ухмыляется.
— Она тебя развела.
Я не отвечаю, но этого и не требуется.
— Однако у меня есть некоторые условия, — говорю я, и Саванна кивает. — Ты не уводишь ее за пределы студии. Я не хочу, чтобы стервятники-папарацци, которые преследуют тебя повсюду, ошивались рядом с ней. И никаких фотографий в социальных сетях. Я не хочу…
— Ассоциаций с Сав Лавлесс, — заканчивает она за меня.
Я не подтверждаю и не опровергаю. Она не совсем права, но и не ошибается. С Сав приходит внимание средств массовой информации. Мне этого не нужно.
В ответ на мое молчание Саванна издает безрадостный смешок и закатывает глаза.
— Я поняла. Когда хочешь начать? График съемок у меня странный, но мы можем с ним разобраться.
Теперь моя очередь ухмыляться.