Слепая ярость схлынула так же быстро, как накатила, стоило только услышать раздраженный окрик:
– Ко мне в кабинет. Оба.
========== Глава 22 ==========
Алва был разозлен, и это пугало Дикона не на шутку – он же в самом начале четко и ясно сказал, что перед Спрутом следует извиниться. А как перед ним извиняться, если он мало того, что оскорбляет, так еще и в драку лезет?!
– Из-за чего вы сцепились?
Тон спокойный, а взгляд – словно готов прибить на месте, Дикон едва сдержался, чтобы не шагнуть назад. Алве сейчас только спрутьх взбрыков не хватало. И что тут ему ответишь? Подрались из-за того, что Спрут сволочь?! И ведь молчит, как трус последний. Одно слово – Придд. А Джастин – это исключение.
Алва скрестил руки на груди и спросил уже с явным раздражением.
– Хорошо, задам вопрос иначе: кто начал драку? На это вы ответить в состоянии.
– Драку начал я, – подал голос Придд. Рожа спокойная, голос почти что безразличный. Лжец, хоть и не соврал сейчас – как исключение. Лжец и трус – понимает, что лучше самому сознаться, чем если правду расскажет Дикон.
– И почему вы полезли в драку?
– Извините, монсеньор, но это я с вами обсуждать не буду.
Конечно, что тут обсуждать, если набросился ни с того, ни с сего. Проще сказать непререкаемым тоном, что отказываешься объяснять свою подлость…
– Хорошо, – процедил ему в ответ Алва.
Это „хорошо“ не обещало ничего хорошего. Ровным счетом ничего.
– Ричард, из-за чего началась драка?
Дикон кинул взгляд на Придда. Тот смотрел то ли прямо перед собой, то ли в никуда, словно происходящее его никак не касалось. Только губы побелели. Значит, трусит. Знает кошка, чье сало съела…
– Она началась на ровном месте, эр Рокэ.
– Прекрасно. Валентин, вы с этим согласны?
– В полной мере.
Ну хоть тут не солгал! Да и поздно отпираться!
– В таком случае, Ричард, опишите мне это ваше… ровное место. Поподробнее.
Алва задал вопрос Дикону, а смотрел на Придда, который все еще пытался казаться спокойным. Хотя кулаки и сжал.
– Когда Катари с братом ушли, он попытался меня оскорбить, заявив, что он не Окделл и на женщин с оружием не кидается. Я сдержался. Потому что вы сказали, что я должен извиниться перед этим мерзавцем за прошлую дуэль. Я ему вежливо ответил, что он прав и что он наверняка многому научился у Джастина. А тот – у вас.
– Это все?
– Да, эр Рокэ.
– Валентин?
– Да, монсеньор. Герцог Окделл обрисовал все очень подробно.
Вот же скотина бледная! Даже в своих подлостях расписывается так, словно великое одолжение всеми миру делает и геройствами хвастается. Эктор Придд наверняка был точно таким же.
– Хорошо. Ричард, чему именно Валентин научился у брата и чему именно Джастин научился у меня?
– Судя по его действиям, ничему, эр Рокэ. Я ошибся. Мне следовало говорить только о Джастине.
Спрут метнулся к нему так быстро, что Дикон едва успел уклониться от удара. Они бы наверняка снова сцепились в рукопашной, но Алва крепко схватил Придда за локти – вывернуться тот уже не смог.
– Мне казалось, вы умеете держать себя в руках, Валентин, – произнес Алва, встряхнув Придда как нашкодившего котенка.
– Мне казалось, вы были Джастину другом, герцог, – ответил тот тусклым голосом.
Дикон аж задохнулся от возмущения. Да как этот слизняк смеет так разговаривать с эром Рокэ?!
– Ричард, вы не ответили на мой вопрос. Чему именно Джастин у меня научился на ваш вгляд?
– Эээ… Многому. Тому же фехтованию. Но в разговоре со Спрутом я имел ввиду несколько другое. Насчет женщин и вообще…
Слизняк дернулся, но Алва держал крепко.
– Подробнее, Ричард.
– Ну… Тогда, в Лабиринте, вы показали мне свое воспоминание. Про предательство, женщину, Рамиро… Думаю, вы Джастину это тоже показывали. Или рассказывали. И про вашу месть тоже. Ну и что вы вообще насчет всего этого думаете. Я уверен, что в этом на Джастина повлияли именно вы.
– Потрудитесь изъясняться более четко.
– Про воспоминание, эр Рокэ?
– Про ваши выводы, кошки вас раздери.
– Я думаю, вы говорили Джастину, что считаете неправильным воевать с женщинами. Даже если они последние дряни. Даже если прежде эту женщину очень любили, а она предала и оказалась мерзкой тварью, то мстить все равно лучше иначе, не убивая и не делая ничего в этом духе.
Лучше дать понять, что она для тебя ничто, словно тебя не оскорбило ее предательство, словно тебе непочем, словно ты плевать хотел на все это и даже рад, что судьба тебя вовремя оградила от такой женщины. Вот.
Ворон молчал, и Дикон решил на всякий случай пояснить свою мысль:
– Джастин говорил, что даже вторая смерть лучше мести.
– Вы даже в этом рылись, Окделл? – произнес Спрут глухо. – Ну вы и свинья…
Дикон в ответ гордо улыбнулся:
– Трус оскорбить не может. Кажется, вы сами это утверждали.
– Ричард, кто вам говорил об этих словах Джастина Придда? – Алва начисто игнорировал их перепалку, но Спрута не отпускал.
– Он сам и говорил. Я не совсем понял, что он имел в виду под „второй смертью“, но выходцы всегда говорят странно и…
– Джастин не выходец, – перебил его Спрут глухим голосом.
Дикон пожал плечами:
– На обычный сон это похоже не было, скорее именно на то, как выходцы появляются. Только мы почему-то были в лесу. Там было холодно, но он не мерз, хотя на нем была только рубашка, брюки, холодные сапоги, перемазаннные в земле, и мундир тьента.
Спрут снова дернулся. Дикон вдруг подумал, что не держи Алва этого мерзавца, драка закончилась бы не в его пользу – Придд смотрел с такой ненавистью, с которой не дерутся, а убивают.
– Кстати, он просил передать, что Удо сожалеет, что ваша встреча вышла столь короткой, но ничуть не сожалеет, что все закончилось именно так, как закончилось. И что Джастин рад, что вы все запомнили и смогли сделать правильно. Даже если вы мне омерзительны, не передать сказанное было бы неуважением прежде всего к Джастину.
– Ричард, он не выходец, – Алва опрустил Спрута и отошел к креслу, сел в него и прикрыл руками глаза. – Возьмите на секретере вино и разлейте. Бокалов там достаточно.
– Да, эр Рокэ, – ответил Дикон вслух. Про себя же он зло выругался – Алве сейчас только этих их стычек со Спрутом и не хватало, чтобы того за шкирку держать…
Он протянул бокал Алве, поставил на столик кувшин с вином и пустой бокал для Спрута – сам нальет, не маленький.
– Ричард, это невежливо.
Закатные твари! А оскорблять – вежливо?! Но не спорить же с Алвой…
Дикон наполнил третий бокал и со злой усмешкой протянул его Спруту:
– Ваше вино, герцог.
– Благодарю.
И ведь не прошибешь ничем. Нет, Джастин точно из другого теста – на человека похож, а не на спрута.
– Ричард, вторая смерть в данном случае – это смерть выходца, отказ от возможностей и особенностей того состояния. Выходцы являются к тем, кто виновен в их смерти, а так же к близким людям, и могут увести их с собой. По сути – убить. Отказаться от убийства того, кто виновен в их смерти, они могут лишь ценой собственной смерти. Для этого требуются определенные действия. Джастин просил о них Валентина, Валентин выполнил его просьбу. Эти же знания помогли ему остановить Удо Борна, когда тот хотел увести одну девушку, приняв ее за господина Альдо.
– Но Джастин же не призрак? – удивился Дикон и добавил еще удивленнее: – И зачем Удо уводить Альдо? Альдо выслал его из Талига за дело. Если уж кто-то и виноват в смерти Удо, так это тот, кто его отравил. Или я. Это я его разбудил. Я не знал, что будить нельзя…
– Выходцы не лгут, – отрезал Придд.
– Но они могут ошибаться! – горячо возразил Дикон. – Если Удо хотел увести какую-то девушку, то мог ошибиться и насчет Альдо! Причем не просто „мог“, а именно ошибся!
– Ричард, вы заблуждаетесь. Выходцы не лгут. И не ошибаются в том, кто именно их убийца. Удо принял гоганскую девушку за Альдо лишь потому, что для его защиты использовалась гоганская магия.