Я рассказала ему о том, что увидела
– Не делай поспешных выводов. Ты понятия не имеешь, что там происходит.
О, что ж, идеи у меня были. Я просто не могла поверить, что парень был настолько смел.
К полудню мы обустроились. Когда твоя жилплощадь размером с обувную коробку, распаковка вещей не занимает много времени. Одежда была набита на той доске поперек моей комнаты и разложена в пластиковые ящики под кроватью. Тем не менее, я не забрала половину моего гардероба.
– Половина, которую ты носила один раз и никогда не смотрела на нее больше, – заметила мама.
Могла бы уточнить, «потому что Уиллоу или Уинн сказали, что те вещи меня полнили, или цвет не подходящий, или старомодные или топорщатся, или, Боже мой, у их уборщицы была точно такая же блузка!» Мама отнесла все это в комиссионный магазин, где другие, ничего не подозревающие девушки, могли пережить мою ошибку моды за полцены.
Двухъярусная кровать и марафонская игра в прятки позволили близнецам развлекаться большую часть выходных. Кая даже не обращала внимание на то, что Брейди заползал под тот же самый ящик всякий раз, как наступала его очередь прятаться. Она все искала и искала, выкрикивая его имя, прежде чем находила. Я повела их на игровую площадку и помогла Брейди подняться по лестнице, и спуститься по горке примерно восемьсот раз, и он каждый раз визжал от восторга. Монотонность действий свела бы большинство людей с ума, но улыбка Брейди, пожалуй, единственное, что не давало мне плакать. Так что, мы продолжили кататься.
Когда пришло время спать, мы попытались следовать обычному режиму, но Кая заметила, какие игрушки отсутствуют: змей, с которым она не играла в течение трех лет. Почему-то это была ее самая любимая игрушка. Брейди зациклился на пазле с поездами, глупом пазле с поездами, не прошедшим отбор, когда мама собирала их любимые вещи
Плечи Каи дрогнули, когда она старалась не заплакать, но, в конце концов, слезы появились на глазах. Она не могла сдерживаться. Я понимала, что она чувствует. Брейди начал раскачиваться взад и вперед на полу, повторяя «пазл поезд пазл поезд» снова и снова. Я нашла другой пазл с самосвалами, но он попросту положил руки на уши и крепко зажмурился.
Папа появился в дверях спальни близнецов и прижал предплечья к раме, как будто удерживая стены, чтобы они не рухнули на нас. Мы все посмотрели на него. Плач и покачивания прекратились.
– Дети? – его тон был серьезен. – Будет не просто привыкнуть к нашему новому дому. Он намного меньше. Все, что мы имели раньше, здесь не поместится. Понятно? Но мы все должны постараться и обходиться тем, что у нас есть.
Кая снова захныкала, и папа поднял руку, как знак остановки, словно это сработает. Но, как ни странно, сработало. Она поджала губы и задержала дыхание.
– Мы еще разок съездим домой. Каждый из вас сможет забрать по одному предмету. Только по одному. На этом все. Сначала он взглянул на меня, затем на Каю, а после на Брейди. Мы по очереди кивнули.
– Садитесь в машину, – сказал он.
– В этом? – я указала на пижамы, в которые мы все были одеты.
– Ага. Поехали.
Мама выдохнула, и воздух снова вошел в комнату. Мы все помчались вниз по лестнице к машине. По дороге никто и словом не обмолвился. Брейди даже прекратил произносить слово пазл. Когда мы остановились у подъездной дорожки, наш дом выглядел таким темным и пустым, таким одиноким. Таким огромным.
Сначала я направилась в свою комнату, просматривая остатки, в надежде увидеть тот единственный брошенный предмет, который может сделать мою жизнь в Лейксайд терпимой. Единственная вещь, что я хотела, находилась не в моей комнате. У нее была отдельная комната.
Моя мама купила рояль еще до моего рождения. Это одна из причин, покоторой они купили этот дом. Она увидела эту комнату и моментально поняла, что это идеальная комната для рояля. Я начала играть, когда мне было три года, но с тех пор, как в пятом классе мой талант потерпел крах, мои выступления были предназначены только для близнецов.
Тогда мама подошла сзади и положила пальцы рядом с моими на клавишах.
– Мы купим тебе клавишные в квартиру, – сказала она. – Обещаю. Мы во всем разберемся. Вот увидишь.
Я кивнула и закрыла крышку. Мы обе знали, что это будет не то же самое. Оставлять рояль было, как отрубить руку. Нет… больше похоже на повязку на глазах. Музыка помогала мне видеть вещи. Всякий раз, когда я была сбита с толку или расстроена, я подходила к роялю, как будто это был мой личный психиатр. Риза назвала его «Доктор Стейнвей». («Стейнвей & Сыновья» – всемирно известная компания-производитель фортепиано).