Зазвонил телефон, и я услышала, как мама ответила в соседней комнате, с круглым камином, у которого мы всегда сидели в новогоднюю ночь и жарили пастилу.
– О, привет, Риза… Да, она дома. Почему бы тебе не зайти? Айви просто…
Я бросилась к кухонному телефону.
– Мама! Я возьму. Можешь повесить трубку.
Подождала щелчка.
– Эй. Я здесь.
– Я заметила, когда ты прокричала мне в ухо. Хочешь, чтобы я зашла?
– Нет, – я прикрыла глаза и перевела дыхание. – Нет, я… Мама занимается домашними делами. Она, эм… она отдает кучу старой посуды. На благотворительность.
Я не была готова рассказать, что мы и благотворительной вещью. Все думала, если никому не скажу, то этого не произойдет.
– Тогда тебе точно нужна моя помощь. Я знаю, как паковать фарфор, чтобы он не разбился, – сказала Риза. – Помнишь, как я работала в антикварном магазине?
– Ты проработала сутки. Тебя заставили протирать пыль.
Риза засмеялась.
– Ладно. Но я узнала, как упаковывать столовый приборы, прежде чем уволилась.
– Все в порядке, – сказала я. – Я почти закончила, и, в любом случае, мы уезжаем, как только папа придет домой.
Мне удалось закончить разговор до того, как она спросила, куда мы едем. Когда повесила трубку, мама присоединилась ко мне за столом. Она поставила тарелку на газету и сложила четыре угла к центру.
– Ты ей не рассказала?
Я покачала головой.
– Пока нет.
Она завернула еще одну тарелку, а затем следующую, поочередно укладывая с моими. Когда я поставила последнюю тарелку, мама наклонила голову, обхватила ее руками, и вздохнула.
– Мы переезжаем на этих выходных, солнышко. Тебе следует рассказать друзьям.
– Я расскажу. Я просто жду…
Не знаю, чего именно я ждала. Наверное, выигравшего в лотерею парня, появившегося с гигантским чеком на миллион долларов и букетом роз.
– Я хочу сначала посмотреть на новый дом. Вот и все.
Как раз вовремя, папа вошел в кухню и бросил портфель на стол. Он не сказал ни слова. Ему и не нужно было. Его нервного взгляд было достаточно, чтобы сообщить, что наступило время посмотреть наше новое место, независимо от того, были мы готовы или нет.
***
Мы сели в «Мерседес», с размещенной на заднем окне табличкой «Продается», написанной от руки. Мама болтала о том, как хороша новая квартира. Ее голос звучал тоньше, чем обычно, как будто не хватало воздуха.
– Она меньше, конечно, но для пятерых места достаточно. Три спальни…
Она продолжила говорить «три спальни» будто это имело значение. Я могла догадаться, что спальные места были наименьшей из моих проблем. Это все равно, как беспокоиться о том, что подставка в самолете слишком мала и готова вот-вот сломаться.
Я спрятала лицо за табличкой «Продается», теребя ленту, удерживающую ее на месте, пока Брейди и Кая скакали на детских сидениях. Папа вырулил вниз по нашей длинной, извилистой, подъездной дороге. Железные ворота открылись, как только мы приблизились. Они запускались датчиком движения, чтобы выпустить нас без всякого промедления. Мои родители установили ворота или забор по периметру территории не для того, чтобы защитить имущество, а скорее, чтобы обезопасить Брейди. У него тяга к приключениям. Тем не менее, ворота удерживали и от не прошеных гостей, так что пока никто из моих друзей не обнаружил, что мы переезжали. И я хотела, чтобы они и дальше оставались в неведении.
Мой глянцевый лак, цвета фуксии, потрескался. Я поцарапала один ноготь о другой, когда мы проезжали мимо дома Ризы. Ворота ее дома были изготовлены из меди, с декоративной буквой «М» от Морган, по центру. Она была яркой, изогнутой и блестящей, как и сама Риза. Но что важнее, это было прямо по соседству. Расстояние между дверью ее кухни и нашей - ровно семьдесят семь шагов или пятьдесят три «колесом». Хоть мы и не делали «колесо» несколько лет, но поклялись всегда жить рядом, даже когда поступим в колледж. Даже когда выйдем замуж. Мы всегда говорили: «Наши дети будут лучшими друзьями».
Я вскинула голову, как собачка.
– Может быть, люди, которые купят наш дом, сдадут его нам?
Папа бросил предупреждающий взгляд в зеркало заднего вида. Брейди и Кая не знали, что он будет продан.