Юли уже завернулась в плотный мешок спальника, пытаясь лечь поудобнее, когда кто-то легонько потрепал ее по спине. На мгновение девушке почудилось, что это Лин хочет обнять ее так же крепко, как обнимала она его в одну из лихорадочных ночей в одиночной палате лазарета. Юли обернулась и увидела добродушное лицо Сильви. Та села рядом с ней на корточки, длинная коса коснулась камней у нее под ногами.
– Спасибо тебе, – шепнула Сильвия, улыбаясь; на ее мягких щечках появился румянец. – Нам это было нужно. Будто домой вернулись.
– Я обязательно доскажу, я помню…
– Конечно, доскажешь. Спи.
Всего несколько слов, сказанных с искренним теплом, согрели озябшую Юли. Ей стало спокойно и уютно в этой темной пещере, полной незнакомых людей. Может статься, что уже и не таких незнакомых.
– Ты совсем не спишь, – донесся до нее чуть слышный голос Лина от входа в пещеру.
– Неправда, – ответила парню Алиса. – Просто… хочу подышать. Подумать.
– Я же вижу, Святые Крылатые! Ты дежуришь до самого утра, ты почти не ешь, все скармливаешь своему зверю.
– Его зовут Чарли…
– Мне плевать, как его зовут! – Лин горячился, срываясь на громкий шепот. – Что с тобой происходит, воробушек? Ты можешь сказать мне.
– Я… я просто должна лететь вперед, понимаешь? Он ждет меня… нас.
Лин хмыкнул. Юли слышала, как скрипит песок под его ногами.
– Ты говоришь о нем как о человеке. Но он не человек, Алиса! Ты видела, что сотворилось с Фетой? Ты хочешь закончить, как она?
– Не говори так. Ты ничего не понимаешь.
– Ну конечно, не понимаю. Я же обычный человек, я ведь слепой и глухой. Но даже такому простаку, как я, видно, что ты совсем иссохла. Что ты измучена. Я не ссориться с тобой пришел, я хочу, чтобы ты поспала сегодня.
– Я не могу, – с трудом выговорила Алиса, словно ей не хватало воздуха. – Он снится мне, стоит только закрыть глаза. Говорит со мной, указывает путь, дает наставления… Это сводит меня с ума, Лин. Легче не спать…
– Воробушек… – снова скрип песка и звук сминаемой кожи курток. – Почему ты не сказала мне раньше? Нельзя же просто прятаться от него, ты не выдержишь!
– У меня нет выхода. Мы должны как можно скорее добраться к нему. А там…
– Он отпустит тебя?
– Да. – Алиса помолчала, и Юли сумела услышать в ее словах что-то еще, так и не произнесенное. – Все сложится, как должно. Надо лишь долететь.
– Хорошо. Тогда я посижу вместе с тобой.
– Нет. Иди, ты и так… летишь за двоих.
Лин усмехнулся:
– Это точно. Девочка старается, но в ней… в ней слишком много всего и слишком мало… нормальности.
Юли похолодела. В голосе парня было столько неподдельной усталости, что девушке захотелось выскочить наружу, перемахнуть уступ и улететь так далеко, как позволят крылья.
– Что поделаешь. Ей нельзя было оставаться в Городе. Ничего, только доведи ее до оазиса, а там…
– А там решим, да?
– Да.
Послышался шорох, и Юли воочию представила, как крепко обнимает Лин девичьи плечи, укрытые мужской курткой. А после в тишине холодной ночи послышался звук короткого поцелуя. Юли вся обратилась в слух, и ей показалось, что она различила, как соприкасаются растрескавшиеся от ветра губы парня и девушки.
– Я обещал, что буду рядом, воробушек. Так близко, как ты разрешишь мне, – хрипло прошептал Лин и шагнул в пещеру.
Когда он улегся рядом, Юли притворилась крепко спящей, чтобы до самого рассвета разглядывать каменный свод, вслушиваясь в ровное дыхание Вестников.
Глава 3
– Шаман летел над бескрайней снежной равниной, и день сменялся темной ночью, чтобы она сменилась новым днем. Там, где раньше цвели сады, выросли снежные великаны. И даже Великое озеро, сердце родных земель, заснуло глубоким сном, укрывшись снегом, как уставший от жизни старик прячет свои древние кости под пуховое одеяло, чтобы спать до самого своего конца.
Юли сама уже не замечала, как плавно льется ее речь, она неотрывно смотрела на огонь, а в голове звучал скрипучий голос Феты. Это она рассказывала затихшим Вестникам старую сказку, знакомую всем с малых лет. Это она сидела у костра, грея замерзшие кости. И пусть самой Феты не было уже на свете – один только серый пепел развеялся над Чертой, – но память о ней жила в сердце каждого.
– Когда шаман уже отчаялся, а крылья его сковала ледяная корка, кошка, мирно спящая у него за пазухой, выпустила свои коготки. «Болван, – прошипела она, – если ты опустишься на землю, то никогда уже не взлетишь. Лети, не то погубишь нас двоих, а следом за нами снег покроет всех, кто еще прячется от него за высокими стенами. Лети, безумец!» и шаман летел…