– С вами, – сказала она, из последних сил держа голову прямо.
Лин удовлетворенно кивнул, он говорил что-то еще, подзывая к себе остальных, чертил на полу план нападения, жарко споря с Троем, но всего этого Алиса уже не видела. Она осторожно выскользнула наружу, там ее долго выворачивало наизнанку. Горечь наполнила рот, голову разрывала невыносимая боль. Теряя сознание, Алиса тяжело осела на камни крохотного уступа, и снова рядом с ней остался только Чарли.
– Я говорил тебе, Жрица, вы не должны ввязываться в битвы! Вы должны лететь ко мне! – Голос Алана был повсюду, он раздавался сразу со всех сторон, глубокий, рокочущий, отзывающийся болью в каждой частичке ее тела. – Я гневаюсь на тебя, ибо ты нарушила мой приказ.
Алиса молчала, не в силах поднять голову. Свет больше не заливал Рощу, деревья мрачно качались в порывах ураганного ветра, наклоняясь все ниже, устрашающе скрипя. Алан был совсем рядом, возмужавший, налитый силой, он нависал над ней, и кончики его отросших волос почти касались ее лица.
Крылатой вдруг вспомнилось, как она заплетала эти волосы в косы, без страха прикасаясь к молодому Божеству, и от этого ей вдруг захотелось расхохотаться. Ей стали смешны собственные былые самонадеянность и бахвальство, бездумная смелость и вера, что Говорящая из нее получится лучше, чем те, допустившие Огонь. И что теперь? Теперь названный ею Аланом лютует от каждого неповиновения, способный раздавить ее, как песчаную блоху.
– Мы летим, – наконец проговорила она. – Разве не лучше будет добраться до оазиса с прибавлением?
– Вы погибнете в битве, и никто уже не взрастит Рощу!
– Так помоги нам! – Набравшись смелости, Алиса подняла голову и встретилась с яростным серебром глаз Алана. – Помоги совладать с варварами, мы прилетим к тебе, мы и еще четверо, которые будут выращены нами с верой в тебя…
– Это выродки предателей, Жрица! Их ноги не ступят на траву Рощи. Этому не бывать!
– Они же дети… – чуть слышно сказала Жрица.
Алан схватил ее за плечи и развернул лицом к высящемуся перед ними лесу.
– Смотри, каков был этот мир! – сказал он, подталкивая ее вперед.
Нежная трава ласкала, переплетаясь под ногами, ветер перестал бушевать, принявшись играть с листвой деревьев, едва касаясь их вершин. Лес благоденствовал, и в его чаще раздавались тысячи тысяч голосов птиц, животных и насекомых.
– Таким был он, пока предатели не срубили его. Таким он бы оставался без них, – раздался голос Божества. – Теперь варвары пьют кровь друг друга, и знаешь почему?
Алиса молчала, наблюдая, как поднимается ветер, как ураганные порывы его подхватывают опавшие листья и кружат вихрями, как меркнет свет невидимого за лиственным покровом солнца.
– Только потому, что крови моих предков больше нет. Это меня желают испить они, довольствуясь собратом. И ты хочешь привести этих детей в оазис?
– Мы вырастим их другими… Алан, я клянусь тебе, мы сумеем!
– А сумеете ли вы забрать их у этого полчища? – спросил он, проводя рукой перед ее лицом.
Лес исчез, теперь Алиса видела каменистое плато, освещенное неровным светом костра. Десятки воинов, крича и отбивая ритм ударами ладоней, кружились вокруг него. Обмазанные кровью, обезумевшие, они бесновались, славя полную луну. Когда ее свет отражала во тьме сталь обнаженных кинжалов, Алиса различала запекшуюся кровь.
– Ты сможешь развеять пеплом стольких людей, Жрица? Вспомни, что стало с той, попытавшейся сжечь старика… а он был один, старый и бессильный. Они же могучи, Жрица, сумеешь ли ты защитить своих спутников?
Алиса знала ответ, он тоскливо гудел в ней, будто старый колокол, предвещающий гибель отряда.
– Если ты будешь со мной. Вместе мы…
– О, нет! – Алан засмеялся. – Я не стану тратить силу предков на варваров, пока отряд их не встанет лагерем у моего порога. Если вы отправитесь туда, помощи вам не будет. Думай, Жрица.
Алиса до боли в глазах вглядывалась в кружение потных тел, пока не разглядела клетку. Она стояла под каменистым навесом у края плато. В ней, скорчившись, жались друг к другу четверо детей, чумазых, обнаженных, избитых. Сердце заныло в груди у Алисы. Она должна была пообещать Алану увести Крылатых прочь, но Лин… Его отчаянные глаза смотрели ей прямо в душу, его звенящий голос не утихал у нее в голове. Как сумеет она отказать ему? Вернуться в пещеру, поддавшись силе Божества, и сказать, что они улетают к оазису прямо сейчас, без споров? Сказать не своим голосом, не своими словами?.. С этого мгновения – Алиса понимала четко – она окончательно перестанет быть той, кто улетал из родного дома вместе с Томасом. Лин – последний, помнящий ее такой. Предав его, она предаст и себя саму. Но есть ли у нее выбор? Этот вопрос еще пульсировал в ней, наливаясь серебром, когда Алан отшатнулся.