На первоначальном этапе нефтяная отрасль полностью находилась в руках иностранных компаний. Долгое время их вклад в экономическое развитие Нигерии ограничивался выплатой ее правительству налогов, сумма которых, определявшаяся законом 1959 года, была явно несоизмерима с прибылями компаний.
В отличие от правительства А. Т. Балевы, которое даже не пыталось пересмотреть эти условия, навязанные еще при колониализме, военный режим принял активные меры для увеличения нигерийской доли доходов. Суммы, взимаемые с иностранных нефтяных компаний, включают арендную плату за разработку месторождений и подоходный налог с прибыли. Их отчисление производится на основе справочной цены на нефть (условной цены ее реализации на мировом рынке). В 1971 году федеральное правительство повысило справочную цену до уровня, установленного ОПЕК (3,21 доллара за баррель). В результате нескольких последующих повышений в 1973–1974 годах она была увеличена еще более чем в четыре раза (до 14,69 доллара за баррель). Кроме того, в 1971 году с 50 до 55 процентов были увеличены отчисления от прибыли нефтяных компаний. В том же году была учреждена Нигерийская национальная нефтяная компания (НННК), которой были переданы все нефтеносные участки, еще не сданные в концессию. Доля ее акций в иностранных нефтедобывающих компаниях возросла с 35 процентов в 1971 году до 60 процентов в 1980 году.
Увеличение доходов Нигерии от нефти и укрепление ее позиций как мирового поставщика этого сырья оказали огромное влияние на структуру хозяйства страны. Если в 1958 году на нефть приходилось менее 10 процентов валового внутреннего продукта и около девяти процентов экспорта, то к 1980 году эти показатели достигли соответственно 30 и 90 процентов. Доходы федерального правительства с 1966 по 1975 год увеличились в 30 раз (I).
В результате нефтяного бума нефтяная промышленность стала играть доминирующую роль в экономике Нигерии. Благодаря нефти стране удалось преодолеть разрушительные последствия междоусобной войны конца 60-х годов. Нефть позволила устранить одно из главных препятствий на пути экономического развития страны — недостаточность и нестабильность доходов. Правда, ненадолго.
Нефтяная промышленность оставалась своеобразным анклавом в экономике страны. Ее влияние сказывалось лишь опосредованно, через финансы и платежный баланс. Как свидетельствует опыт последних лет, нефтяное богатство не избавило экономику Нигерии от трудностей и даже кризисов. Быстрый подъем в нефтяном секторе привел, в частности, к тому, что экономика Нигерии, как признают многие специалисты, «росла, но не развивалась», породив застой в сельском хозяйстве, обрабатывающей промышленности, усилив социальное неравенство в стране. Нефтяной бум вызвал искусственную деформацию национальной экономики.
С 1964 по 1980 год традиционный экспорт сократился примерно на 60 процентов. Государственные расходы за этот же период подскочили, достигнув в 1980 году астрономической суммы в 18,7 миллиарда долларов, что в полтора раза больше ВВП 1964 года.
Радужные цифры нефтяных богатств, быстрых темпов роста доходов могут создать впечатление о высоком уровне жизни нигерийского народа. Немалое число нигерийцев действительно может соперничать с богатыми представителями арабских нефтедобывающих стран в приобретении недвижимости в таких, например, местах, как Лондон. И это богатство им принесла нефть, несмотря на то что нефтяной сектор сугубо государственная, а не частная прерогатива. Получаемые правительством доходы от нефти попадают к частным предпринимателям посредством различного рода контрактов, причем не только на проекты, связанные с производством изделий большой технической сложности, но также на предметы роскоши и на снабжение правительственных учреждений, например, писчей бумагой, мылом или даже чаем. Особенно много таких контрактов заключалось в период «второй республики». Такое расходование доходов от нефти играло главную роль в появлении прослойки миллионеров, насчитывающей сейчас, как полагают и в самой Нигерии, уже более двух тысяч человек. Многие из них являются бывшими государственными служащими, которые затем ушли в отставку и стали директорами компаний или маклерами. Однако людей, чей уровень жизни почти не изменился за последние 15 лет, гораздо больше. В городе это рабочие, мелкие предприниматели, торговцы, а в сельских районах чуть ли не 80 процентов населения, едва зарабатывающих средства к существованию в своих полунатуральных хозяйствах. Они шумно выражают недовольство быстрым обогащением миллионеров. Обездоленных граждан и правда так много, что нигерийские обозреватели говорят о превращении нефтяного бума в нефтяную катастрофу.
О том, что нефтяное богатство не ведет к адекватному росту благосостояния населения, а значит, не всегда и не полностью используется так, как нужно, в Нигерии заговорили еще в первые годы нефтяного бума. Уже тогда начали раздаваться призывы к диверсификации экономики страны. Настоящая борьба велась вокруг того, кто должен распоряжаться выручаемыми за нефть средствами. Должны ли нефтедоллары поступать преимущественно к федеральному правительству или же к правительствам штатов? Должен ли дележ средств производиться по принципу численности населения каждого штата? Должны ли учитываться социальные потребности штатов и доли доходов, поступающих с их территории в общую казну? Эти вопросы приходилось заново решать каждому нигерийскому правительству. Неспособность уравновешивать конфликтующие интересы привела к падению некоторых из них и явилась одной из причин междоусобной войны.
Особенно острая борьба по этим вопросам развернулась в период правления Ш. Шагари. Было даже задержано принятие бюджета на 1982 год. Он был утвержден лишь после принятия закона о распределении доходов между федеральным правительством, правительствами штатов и местными органами власти в соотношении 55: 35: 10. Из 35 процентов, выделяемых штатам, 30,5 процента предназначаются непосредственно правительствам штатов и распределяются в зависимости от численности населения, количества учащихся в начальных школах, а также соотношения между доходами, обеспечиваемыми в самом штате, и доходами из федеральных источников. Однако даже эта, казалось бы, все учитывающая формула устраивала далеко не всех, и споры продолжались. Они уводили правительство в сторону от выработки перспективной нефтяной политики. А то, что такая политика была крайне необходима, показало последующее развитие событий. Ведь сегодняшние экономические трудности страны во многом явились результатом падения спроса на нефть на мировом рынке.
На проводившемся НННК семинаре о проблемах использования природного газа мое внимание привлекло выступление одного из его участников. Оно отличалось особой резкостью и категоричностью суждений. Смысл выступления сводился к тому, что правительство должно полностью запретить иностранным компаниям добычу нефти в стране до тех пор, пока они не прекратят впустую сжигать природный газ. Председательствующий на семинаре объявил до этого, что выступает Артур Нуанко. Вначале я был далек от мысли, что оратор, обсуждающий проблемы нефтедобычи, и автор известных в Нигерии и за ее пределами историко-политических книг «Становление нации», «Вызов Биафры» и «Сможет ли Нигерия выжить?» — одно и то же лицо. Однако оказалось именно так. Более того, в числе распространявшихся на семинаре материалов была новая книга Артура Нуанко «Нефть. А что будет после?».
По окончании заседания вокруг А. Нуанко собралась толпа. Отвечая на вопросы, он, пожалуй, даже еще резче, чем делал это с трибуны, обвинял нефтяные монополии в заговоре против Нигерии. Его высказывания и выводы вызвали немало споров. Мне же они показались явно левацко-экстремистскими, и я заметил, что в самом деле можно обвинять западные страны и в од-посторонней ориентации экономики Нигерии, и в разбазаривании ее нефтяного богатства, и во многих других се трудностях. Однако говорить о том, что они же являются виновниками падения производства нефти и снижения цен на нее, несправедливо, и, самое главное, такая постановка вопроса будет уводить Нигерию и ее правительство от поиска действительных причин кризиса и мешать его решению. То, что я представился прежде, чем сделал свое замечание, видимо, спасло меня от обвинений в принадлежности к «представителям империализма», а А. Нуанко даже поставило в тупик. Однако ненадолго. Отвечать он начал так: