Историческая общность древнеземледельческих племен этих территорий сказалась и в период позднебронзового века. В то время когда в южпой Туркмении пустеют крупные поселения и видно огрубение и упадок многих элементов материальной культуры, о чем мы уже говорили выше, сходные явления наблюдаются и на ряде других памятников зоны оседлоземледельческих племен. Примерно тогда же прекращается жизнь на крупных североиранских поселениях Тюренг-тепе, Шах-тепе, Тепе-Гиссар, причем на материалах последнего удается проследить отражение ожесточенной межплеменной борьбы. На юге Афганистана в исследованном там поселении Мундигак в слоях этого периода, также видны следы разрушений. Бытовавшая ранее изготовленная на круге посуда сменяется сосудами ручной лепки, а немногим позднее наступает полное запустение. В нынешнем западном Пакистане, в Сеистане и Белуджистане тогда же замирает жизнь в ряде оазисов, наблюдаются перемещения племен. Примерно на середину II тысячелетия до н. э. приходится также упадок городской цивилизации в долине Инда. Чем были вызваны все эти перемещения и разрушения, пока неясно, и конец культур Анау все еще остается окутанным глубокой тайной.
Глава II
Запад — Восток
От жизни той, что протекала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
В течение пяти веков после упадка культуры Анау бушевали над просторами Средней Азии грозные политические и социальные бури, о которых, однако, мы почти ничего не знаем. Сообщения легендарного характера, сохраненные более поздними авторами, звучные, но во многом загадочные тексты «Авесты» и немногочисленные археологические материалы представляют широкие возможности для бурных научных споров и смелых гипотез о якобы существовавших в то время древнейших среднеазиатских государствах. Но достоверными сведения об исторических судьбах народов Средней Азии I тысячелетия до н. э. становятся лишь с середины VI в., когда ее основные области вошли в состав Ахеменидской державы.
С тех пор в течение двух столетий, вплоть до походов Александра Македонского, история Средней Азии тесно связана с историей ахеменидского «царства стран», первой в истории человечества державы, претендовавшей на мировое господство, т. е. на власть и над Востоком, и над Западом, Позднее народы Средней Азии вошли в состав империи Александра, а после его смерти — в царство Селевка, одного из наиболее талантливых сподвижников этого великого полководца. И, наконец, около середины III в. до н. э, завершая эпоху тесного переплетения исторических судеб древних народов Запада и Востока, на севере современного Афганистана и в южных районах Средней Азии возникает своеобразное Греко-Бактрийское царство, государство наследников Александра в самом сердце Азиатского материка.
В «царстве стран»
Судьбы ахеменидского «царства стран» уже давно привлекли к себе внимание европейских исследователей. Достаточно вспомнить, что еще Нибур, единственный уцелевший участник первой европейской научной экспедиции на Восток, снаряженной в 1761 г. королевским правительством Дании, немало сил и времени уделил истории Ахеменидской державы и пытался, правда без особого успеха, прочитать древнеперсидские клинописные надписи; копии нескольких из них он, как известно, привез с собой в Европу. Со времени Нибура история ахеменидского Ирана и тайна древнеперсидской клинописи не переставали волновать европейских ученых.
Интерес к Ахеменидской державе ничуть не ослабел и после прогремевших подвигов Генри Роулинсона, который в 1835–1847 гг. скопировал и расшифровал самую большую, самую ценную в историческом отношении и самую прославленную в истории науки древнеперсидскую надпись, высеченную по приказу царя Дария I на Бехистунской скале, на древнем пути из Месопотамии в Иран. Однако ни ранние исследователи, ни многочисленные ученые, изучавшие в конце XIX — начале XX в. историю древнего Ирана, не уделили, да и не могли в силу тогдашнего уровня знаний уделить должного внимания истории северо-восточных владений ахеменидских царей — территории современных среднеазиатских республик.
Что касается работ по археологии и истории культуры и искусства, то в них до Великой Октябрьской революции, если не считать верхний слой Анау (как теперь установлено, этот слой относится к ахеменидскому времени), речь шла лишь об одном памятнике, вернее, об одной коллекции, которую можно было связывать со Средней Азией VI–IV вв. до н. э. Эта коллекция, состоящая примерно из 200 золотых, бронзовых и других художественных изделий и полутора тысяч монет, получила всемирную известность под названием «Аму-дарьинского клада» (рис. 10–11). Она была куплена в 1880–1882 гг. по частям английскими коллекционерами О. У. Фрэнком и А. Кэннингхемом на антикварном рынке северо-западной Индии, впоследствии попала в Британский музей в Лондоне и была опубликована в 1905 г. хранителем этого музея, известным искусствоведом О. М. Дальтоном в книге «Клад Окса»[3]. Что представлял собой этот клад и где он был найден, еще не совсем ясно.
Рис. 10. Золотой браслет из «Аму-дарьинского клада»
Рис. 11. Ручка серебряного сосуда из «Аму-дарьинского клада»
Со слов торговцев древностями из города Равалпинди А. Кэннингхем сообщил, что купленные им и О. У. Фрэнком вещи были найдены в 1877 г. на северном берегу Аму-Дарьи у переправы Тахтп-Кувад на полпути между городами Хульм (в современном Афганистане) и Кобадиан (на юге Таджикской ССР). Бухарские купцы, доставившие все эти вещи в Индию, рассказывали, что их сокровища найдены в самом Кобадиане. М. М. Дьяконов же, руководивший в 1950–1953 гг. археологическими работами на территории бывшего Кобадианского бекства на юге нынешнего Таджикистана, вообще отказывался признать рассматриваемую коллекцию как найденную одновременно, полагая, что вещи «клада» были собраны в разных местах Кобадианского бекства в разное время и лишь случайно все вместе попали к одним и тем же купцам. Совсем недавно, уже в 1962 г., вопрос о месте и условиях находки Аму-дарьинского клада был рассмотрен вновь Т. И. Зеймаль и Е. В. Зеймалем, которые, указав, что после 1877 г. в Кобадианском бекстве ни разу больше пе было зафиксировано находок золотых вещей, привели дополнительные доводы, подтверждающие, что коллекция из Кобадиана это все-таки клад. Они сочли также более вероятной информацию А. Кэннингхема, указав как на вероятное место находки клада на городище Тахти-Кувад, лежащее у слияния рек Вахша и Пянджа (верхнее течение Аму-Дарьи).
3
Окс — древнее название Аму-Дарьи, под которым эта рока упоминается, в частности, и античными авторами.