В жестокой борьбе, развернувшейся сразу же после смерти Александра между его военачальниками — диодохами, в конечном счете наибольший успех выпал на долю двух талантливых полководцев — Птолемея и Селевка. Первый уже в 323 г. до н. э., сразу после смерти Александра, обосновался в Египте, где царствование его потомков продолжалось около трех веков и завершилось гибелью последней птолемеевской царицы — Клеопатры и ее возлюбленного — римского триумвира Марка Антония в борьбе с первым императором Рима Октавианом Августом. Государство Селевкидов, основанное Селевком, просуществовало на полстолетие меньше, но охватывало оно одно время более обширные территории — почти все владения Александра в Азии.
Вынужденный поспешно покинуть былую столицу «мировой империи», Селевк во главе небольшого отряда вновь вступил в Вавилон в октябре 312 г. до н. э., радостно встреченный как греческим, так и более многочисленным азиатским его населением. Эта радостная встреча, как показали события последующих лет, отнюдь не была только данью восхищения военным талантом Селевка. Она была подчеркнутой демонстрацией поддержки той политической линии, которую проводил этот царь-диадох. Один из приверженцев курса Александра на сближение между греками и азиатами, муж Анамы, пользовавшейся огромным авторитетом дочери согдийского героя Спитамена, Селевк резко отличался от господствовавших до него в Вавилоне в течение нескольких лет представителей так называемой старомакедонской группировки, которая еще при жизни Александра роптала против его «измены» эллинским порядкам и приверженности к «варварам». Для политики Селевка показательно также, что и сам он, и его сын, верный соратник и соправитель на Востоке (а позднее и преемник на царском престоле), Антиох (рис. 24 а, слева) усиленно демонстрировали свою любовь и уважение к Анаме, называя ее именем города своего царства и оказывая ей всяческие почести; таким путем первые Селевкиды стремились подчеркнуть не только македонские, но и восточные корни своей династии.
Рис. 24. Монеты Антиоха I (а)
Селевку I и Антиоху I удалось на первых порах создать государство, по площади почти не уступавшее Ахеменидскому «царству стран», государство, протянувшееся от Дарданелл до восточных рубежей Бактрии. Однако именно обширность и неоднородность царства Селевкидов в отличие от компактности и хозяйственной целостности Птолемеевского Египта и были причиной его слабости. Уже в 50-м году «селевкидской эры» (262 г. до н. э.) из-под власти Антиоха освобождается Пергам, небольшое царство на западе Малой Азии, позднее прославившееся восстанием рабов (во главе с Аристоником) и знаменитым алтарем Зевса (из этой постройки происходит тот изумительный скульптурный фриз, который хранился в Берлинском музее, был спасен в конце второй мировой войны воинами Советской Армии и перед возвращением в Германию демонстрировался в залах Эрмитажа). А еще 10–15 лет спустя на востоке Селевкидских владений возникают два новых государства, одно из которых — Парфянское царство — в скором будущем объединит почти на 500 лет весь Иран и Месопотамию и станет главным соперником Рима в Передней Азии, в то время как второе — своеобразное царство греков в Бактрии, — просуществовав немногим более столетия, оставит по себе долгую память как форпост эллинизма в самом сердце Азии. О Парфии речь еще будет идти в одной из последующих глав, а на царстве наследников Александра и Селевкидов в Бактрии остановимся несколько подробнее сейчас.
О существовании этого государства ученые узнали уже давно. Еще в 1738 г. в Петербурге было опубликовано и первое монументальное исследование, посвященное этому удивительному царству, — книга академика Ф. З. Байера, написанная по латыни и озаглавленная «Historia regni graecorum Bactriani» («История Бактрийского царства греков»), а ровно столетие спустя в Бонне вышла в свет вторая обобщающая работа К. Лассена «К истории греческих и индо-скифских царей в Бактрии, Кабуле и Индии». Интересно, что одно из наиболее серьезных исследований нашего времени по истории греков в Бактрии и Индии — труд известного английского ученого В. В. Тарна был издан в 1938 г., т. е. через 200 лет после книги Байера и столетием позже работы Лассена. Истории греческой власти в глубинной Азии посвящены также многочисленные статьи и монографии, в том числе книги члена-корреспондента Академии наук СССР К. В. Тревер (1940 г.) и профессора индийского Бенаресского университета А. К. Нарайна (1957 г.) На первый взгляд об этом царстве, во всяком случае о политической истории его, мы имеем достаточно определенное представление. Увы, это совсем не так.
Политическая история греко-бактрийских и греко-индийских царей крайне запутана. Объясняется это странное, казалось бы, явление не только скудостью сведений письменных источников, но и тем поистине грандиозным количеством недоказанных предположений, которые существуют еще в науке по поводу основного источника наших знаний об этих царях — их многочисленных монет. Эти предположения, переходя в течение столетий из одной работы в другую, постепенно превращались в сознании исследователей в нечто неоспоримое и несомненное, так что часто, читая то или иное сочинение, нельзя даже понять, что в нем является прочно установленным фактом, а что не более чем гипотетическим утверждением. Более того, эта отрасль исторических знаний и ныне предоставляет широкий простор для всевозможных предположений. И М. Е. Массон, известный советский археолог и нумизмат, не слишком уж сгущает краски, когда обвиняет даже столь серьезного и авторитетного исследователя, как В. В. Тарн, в том, что в своей книге тот женит «по своему усмотрению» разных государей. «Дочь Антпоха II (Селевкида. — Б. С.) и сестра Селевка II, — пишет М. Е. Массон, — выдана им (т. е. Тарном. — Б. С.) замуж за Диодота I (первого греко-бактрийского царя. — Б. С.). Возможно родившийся от этого заподозренного брака ребенок рекомендуется дочерью, которая, являясь сама предположенным лицом вторичного допущения, в третьем допущении становится женой Евтидема, одного из приближенных Диодота I… В четвертом этаже предположений эта мнимая внучка Антиоха II объявляется матерью Деметрия[4], что для читателя должно звучать приемлемо, поскольку его отец был Евтидем. Менандру (греческому государю в Индии. — Б. С.) устраивается брак с дочерью Деметрия, и даже в сераль Чандрагупты (индийский царь из династии Маурья. — Б. С.) выделена одна из селевкидских принцесс. И т. д. и т. п.».
Но, несмотря на все сложности, исследователи пришли все же в изучении истории Греко-Бактрийского царства и к позитивным результатам. Эти результаты хотя еще далеко не всеобъемлющи, по все-таки достаточно определенны. Они намечают основные общие контуры политической истории греков в Бактрии и Индии.
Рис. 24. Монеты греко-бактрийского царя Диодота (б)
Политическая история этих наследников Александра и Селевкидов в глубинной Азии началась примерно в 250 г. до н. э., когда, воспользовавшись борьбой между Селевкидами и Птолемеями за господство над восточным побережьем Средиземного моря, от своих былых государей отложился, по словам Юстина, «Диодот, правитель тысячи бактрийских городов, и приказал именовать себя царем». Носило ли это отделение мирный характер или явилось вооруженным выступлением, — неясно. Но в сердце Азии было провозглашено новое царство с центром в Бактрии и с былым селевкидским наместником-греком на царском престоле. Селевкидам на первых порах было не до Бактрии, тем более что в это же время от них отпала и Парфия, причем там власть вскоре перешла из рук греческого наместника к представителям местных кочевых племен[5]. Последнее обстоятельство толкнуло Диодота I (рис. 24 б), опасавшегося, возможно, подобного же оборота дел в Бактрии, на сближение с Селевком II. Однако власть греков в Бактрии оказалась достаточно прочной. И уже сын и преемник первого греко-бактрийского государя Диодот II, исходя из чисто личных соображений, позволил себе такую роскошь, как разрыв союза с Селевкидами и поддержка боровшегося с ними парфянского царя. Этот опасный эксперимент не вызвал, понятно, восторга греческой верхушки Бактрии, и Диодот II был свергнут Евтидемом, одним из соратников его отца: по сообщению Страбона, вместе с Диодотом I в отпадении Бактрии участвовали и другие наместники, в том числе Евтидем (единственный названный по имени), действовавший в «окрестной области». (Как показал анализ нумизматических данных, произведенный советскими исследователями, этой областью скорее всего был Согд; более точно — район современного Бухарского оазиса, где и позднее выпускались монеты, подражающие чекану Евтидема.) Когда умер Диодот I и долго ли правил Бактрией его преемник, прежде чем к власти пришел Евтидем, пока с достаточной убедительностью определить не удается. Известно лишь, что в 212 г. до н. э. Евтидем был уже греко-бактрийским царем.
4
Деметрий — один из наиболее известных греческих государей в глубинной Азии; слава этого государя была жива в Европе даже в XIV в.
5
По одной из приводимых Страбоном версий, предводитель парфян Аршак даже был бактрийцем, не желавшим подчиниться Диодоту.