Однако методика раскопок, примененная Р. Пэмпелли на холмах Анау, фантастический характер датировок и многих определений добытого материала уже вскоре после выхода в свет трудов экспедиции вызвали резкую критику в научной литературе, в том числе и со стороны знаменитого русского историка-востоковеда В. В. Бартольда. Ныне труды экспедиции совершенно устарели. Но до самого недавнего времени работы экспедиции Р. Пэмпелли составляли основу наших сведений о культурах Анау, а холмы Анау еще в 20-х годах нашего столетия оставались единственными известными науке поселениями древнейших земледельцев Средней Азии.
Огромный интерес к культурам Анау, который проявился в археологической науке сразу же после работ 1903–1904 гг., объясняется тем, что найденная при этих работах расписная керамика живо напоминает глиняную посуду, характеризующую многие древнейшие земледельческие цивилизации Ближнего и Среднего Востока, а также юго-восточной Европы (включая распространенную на территории Молдавии и Украины знаменитую трипольскую культуру). Поэтому открытие в далеком Туркестане новых культур расписной керамики, древнейшую из которых Р. Пэмпелли к тому же относил к IX тысячелетию до н. э. (т. е. представлял как наиболее раннюю из всех известных культур этого круга), явилось настоящей сенсацией. На основании работ Р. Пэмпелли некоторые не в меру горячие головы склонны были даже видеть в культуре Анау прародину племен, создавших якобы все земледельческие цивилизации Древнего Востока.
Работы послевоенных лет, в особенности раскопки ашхабадских археологов и сотрудников Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ) под руководством проф. М. Е. Массона, позволили изучить целый ряд последовательно сменявшихся древнеземледельческих культур южной Туркмении — от зарождения в VI или V тысячелетии до н. э. самой ранней из них, джейтунской культуры до упадка в конце II тысячелетия до н. э. так называемой третьей культуры Анау. В ходе этих работ выяснилось, что казавшиеся ранее грандиозными и уникальными по своему историческому значению холмы Анау на самом деле были лишь двумя небольшими и сравнительно бедными поселениями, которые к тому же отражали далеко не все этапы развития древнеземледельческих культур южной Туркмении. Сейчас, если бы мы захотели осмотреть все обнаруженные археологические памятники этих культур, нам пришлось бы совершить довольно продолжительное путешествие по многим древним поселениям. А описание только этих памятников превратилось бы в большую книгу.
Колыбель древнейших
земледельцев Средней Азии
Самое раннее из известных ныне древних поселений Средней Азии было открыто всего десять лет назад. Его остатки затерялись среди песчаных барханов Каракумов, в 30 км северо-западнее Ашхабада. Здесь, на вершине песчаного холма, В. М. Массон, известный исследователь древнейших земледельческих культур (сын проф. М. Е. Массона), собрал интересную серию каменных орудий и черепков с примитивной росписью. Этот-то «подъемный материал», как его принято называть, и был первым сигналом существования Джейтунского поселения, названного так по имени близлежащего урочища.
Рис. 1. План Джейтунского поселения
Как показали раскопки, все поселение умещалось на плоской вершине песчаного холма, площадь которого не превышала половины гектара (рис. 1). Некогда здесь теснилось 40–50 небольших домиков с плоскими крышами. Домики были сооружены из высушенных на солнце удлиненных кусков глины, перемешанной с рубленой соломой; по виду эти строительные вальки напоминали булку.
Каждое жилище состояло из отдельного однокомнатного домика (площадью в среднем около 25 кв. м) и располагавшихся близ него подсобных загородок и клетушек. Устройство жилого джейтунското дома было несложным и однотипным. В одной из стен (обычно южной или восточной) помещался узкий входной проем, который завешивали, вероятно, плетеной циновкой или шкурами. Справа от входа, у стены комнаты, помещался массивный прямоугольный очаг, а рядом с ним — огороженная площадка. Пол и стенки этой площадки были сильно прокалены. По-видимому, сюда выгребали из очага угли, и тогда площадка служила своеобразной жаровней. Напротив очага, невысоко над полом, в стене был устроен выступ и в нем ниша. В некоторых домах стена с выступом и нишей была покрыта черной краской, а то и трехцветной росписью. В других случаях был окрашен в красный цвет один лишь выступ с нишей. Этому устройству, следовательно, придавалось какое-то особое значение. Вполне возможно, что в такой нише, озаренной отблесками от пЛамени очага, помещали глиняные магические фигурки, изображавшие либо женщину — «мать-прародительницу», либо животных, на которых охотились жители Джейтуна.
Исследователи Джейтуна полагают, что в каждом жилом домике этого поселения помещалась отдельная семья, а весь поселок в целом принадлежал родовой группе, состоявшей примерно из сорока таких семей. Они вели единое хозяйство и имели общие хранилища продовольствия, а возможно, и необходимого рабочего инвентаря.
Этот инвентарь жителей был небогат: он состоял из костяных и каменных орудий — особых кремневых вкладышей для лезвий серпов (сами серпы вместе с лезвием изготовлялись из кости или дерева), резцов, скребков, проколок и т. п., а также из керамических поделок и немногочисленных украшений (рис. 2).
Рис. 2. Материалы джейтунской культуры
Джейтунское поселение, таким образом, не может похвастаться ни величественными дворцами или храмами, ни сокровищами древнего искусства. И тем не менее его научное значение вряд ли можно переоценить. Сравнение материалов из Джейтунского поселения с другими древнейшими памятниками Средней Азии и близлежащих областей и стран позволило датировать джейтунскую культуру V или даже VI тысячелетием до н. э, т. е. тем далеким временем, когда не существовало еще ни древнеегипетских пирамид, ни ирригационной сети древнего Двуречья, ни древнеиндийских городов, ни древнейшей цивилизации долины Хуанхэ. Но поистине огромная научная ценность Джейтуна отнюдь не исчерпывается одной лит к его баснословной древностью. Джейтун — древнейший открытый на территории нашей страны поселок оседлых земледельцев, а район распространения джейтунской культуры — своеобразная колыбель древнейших земледельцев Средней Азии.
Чтобы лучше осознать научную значимость Джейтуна и джейтунской культуры, вспомним, что вплоть до X–VIII тысячелетий до н. э. первобытные люди довольствовались тем, что давала им природа: они собирали дикие растения, охотились на диких зверей, ловили рыбу в реках, морях и озерах, иными словами — лишь присваивали себе дары природы. Такой вид хозяйства не давал ни постоянной прочной основы для жизни, ни уверенности в завтрашнем дне. И только к VIII–VII тысячелетиям до н. э. в наиболее передовых в то время областях Европы, Азии и Африки сложились предпосылки для перехода к цивилизации: культурное развитие человеческих общин этих областей, накопивших богатый производственный опыт и научившихся изготовлять важные орудия труда, подготовило возникновение двух первых основных отраслей производящего хозяйства — земледелия и скотоводства. Зарождение этих новых, прогрессивных видов человеческой деятельности происходило, вероятно, в разных областях самостоятельно и в разное время, но, с точки зрения истории в целом, это был некий единый процесс, охвативший обширные территории Ближнего Востока. Именно на этих территориях и примыкавших к ним землях Юго-Восточной Европы и глубинной Азии в V–II тысячелетиях до н. э. возникают древнейшие центры человеческой культуры, именно здесь складываются первые в истории нашей планеты государственные образования, вырастают первые города, закладываются основы научных и эстетических взглядов, послужившие базой для дальнейшего развития человеческой культуры.