В застройке города ярко проступали черты социальной дифференциации четко отразившиеся даже на внешнем виде нынешней Гяур-калы. В западном и северо-восточном ее секторах вздымаются отдельные одиночные холмы. Это остатки богатых домов городской знати. Пустыри у подножия Эрк-калы и в южной части городища — былые городские площади и рынки. Холм, возвышающийся возле дороги, — остатки храмового строения. А вот центральную часть Гяур-калы занимает сплошная густая застройка с неразличимыми до раскопок многочисленными жилищами основной массы горожан; только места городских водоемов-хаузов бросаются здесь в глаза: их расположение отмечают большие углубления, выделяющиеся на фоне лишь слегка всхолмленного рельефа этой части былого города.
Интересные результаты были получены при раскопках в северо-восточном секторе Гяур-калы, где, как выяснилось, размещались ремесленные кварталы парфянского Мерва. Люди, занимающиеся одной профессией, жили здесь на одном месте в течение многих поколений. В одном из раскопанных здесь бугров оказались остатки мастерской ремесленников-металлистов. Здание этой мастерской насчитывало около полутора десятков помещений, в которых были найдены небольшие производственные печи и крупные глиняные сосуды-хумы для воды. Здесь же были подобраны литейные формочки, глиняные тигли для плавки металла, рога и кости, из которых изготавливались рукояти и всевозможные обкладки.
Еще более яркую картину дали раскопки обширного холма, лежащего близ северных ворот Гяур-калы. Как оказалось, здесь в древности лежал квартал мукомолов: многочисленные мелкие хозяйства, состоящие из небольших домов всего в три-четыре комнаты, иногда с двориком, которые часто пристроены друг к другу и лишь изредка разделены узкими проходами — переулками. В каждом из таких домов найдено по нескольку ручных жерновов и огромные хумы для зерна и муки. Здесь же находились очагп для обогрева и приготовления пиши, различная бытовая глиняная посуда, мелкие монеты, пряслица и ткацкие грузила, разнообразные бусы и дешевые бронзовые колечки: жизнь шла своим чередом, и помимо занятия мукомольным ремеслом люди здесь готовили еду, копили деньги на «черный день», заботились об одежде и украшениях. Очень важны находки в этом мире бедных ремесленников нескольких глиняных черепков с выполненными черными чернилами парфянскими надписями: они свидетельствуют о довольно широком распространении грамотности. Неподалеку от жилищ мукомолов были найдены также обжигательные печи ремесленников-гончаров. Все это говорит о развитом ремесленном производстве парфянского Мерва и о далеко зашедшей специализации отдельных городских ремесел.
Рис. 39. План Мерва парфянского времени
Парфянский Мерв — это огромный город (см. рис. 39), перешагнувший уже не только пределы Эрк-калы, но и крепостные стены Гяур-калы, а ведь площадь этих двух городищ, равная почти 350 га, и так превышала территорию многих городских центров древности и средневековья. В первые века нашей эры вокруг этих двух старых территорий городской застройки выросла обширная городская округа. Тут, вероятно, размещались обширные усадьбы знати, храмовые хозяйства, участки общинников, виноградники, бахчи, сады, поля. Весь этот огромный пригород парфянского Мерва площадью около 55 кв. км был окружен еще одной крепостной стеной, остатки которой известны ныне под названием Гилякин-Чильбурдж («Сорокабашенная»). Эта огромная стена до работ ЮТАКЭ считалась средневековым сооружением XI–XII вв. Однако изучение ее, проведенное в 1947 г. З. А. Альхамовой, показало, что возведение Гилякин-Чильбурдж восходит еще к парфянскому периоду. Общее протяжение валов этой некогда грандиозной оборонительной линии достигает 27 км, что более чем на 9 км превышает длину самого обширного кольца стен, когда-либо окружавших древний Рим. Гилякин-Чильбурдж служила, вероятно, для защиты от неожиданных набегов кочевников, и в случае более серьезной военной угрозы — первой линией обороны, которая могла на время задержать врага и дать возможность жителям пригорода укрыться под защитой основных укреплений — крепостных стен Гяур-калы, а защитникам последних лучше подготовиться к обороне. Толстые и мощные стены Мерва явно были рассчитаны на оборону и от многочисленного врага и от осадных орудий.
Цветущая столица Маргианы своим бурным развитием обязана пе только тому, что она была центром богатого оазиса, по и своему расположению на важных торговых путях, в частности на трассе Великого Шелкового пути, соединявшего восточное Средиземноморье и Дальний Восток (об этой великой трансконтинентальной дороге еще пойдет речь). Через Мерв проходили также пути в Хорезм и Согд, Бактрию и Индию. И пе далеким захолустьем цивилизованного мира, а важным ремесленным, торговым и культурным центром встает перед нами этот огромный, сильно укрепленный парфянский город, важный и мощный оплот восточных рубежей Парфянской державы.
Рис. 40. План городища Койне-кала
Ниже мы познакомимся еще с одним парфянским городом южной Туркмении — Нисой, археологическое изучение которой дает возможность более подробно судить о многих сторонах культуры и искусства коренных парфянских земель. Но уже здесь следует отметить, что многие черты, с которыми мы столкнулись в Мерве, не носили случайного характера и были, по всей видимости, присущи культуре Парфии вообще. Таковы, например, и трехчленное деление города, и система его обороны, и, наконец, планировка его древнейшей и наиболее укрепленной части — цитадели (арка). Для того чтобы убедиться в этом, рассмотрим еще одно из парфянских городищ — Койне-кала у сел Гяуре (к юго-востоку от Ашхабада) (рис. 40). Площадь этого городища почти в сто раз меньше территории Мерва, цитадель расположена не на краю собственно города, а в центре его. Но в остальном это маленькое поселение оказывается как бы уменьшенной во много раз копией величественной маргианской столицы. Многогранный или круглый в плане арк Койне-калы перекликается с мощной цитаделью Мерва — Эрк-калой. Основная, собственно городская часть Койне-калы, окруженная стенами и башнями, по своему характеру сходна с мервской Гяур-калой, а сравнительно большой пригород, как и в Мерве, тянется во все стороны от центра города и также обрамлен еще одной, дополнительной линией крепостных стен. Так во внешнем облике грандиозного города и совсем небольшого городка запечатлены определенные, выработанные парфянами на их родных землях, принципы градостроительства и фортификации.
О приемах, применявшихся парфянами при устройстве оборонительных сооружений, позволяют судить и те государственные крепости, которые возводились в первые века нашей эры близ восточных рубежей их державы, чаще всего на границах оседлоземледельческих оазисов. Воздвигаемые по заранее намеченному плану, эти крепости отличаются четким контуром стен, продуманной системой оборонительных сооружений, слабой застроенностью внутреннего, столь тщательно защищенного пространства.
Рис. 41. План крепости Чичанлык-тепе
Одна из таких государственных крепостей — Чичанлык-тепе (в Маргиане) почти квадратна в плане (каждая ее сторона приближается к 200 м) (рис. 41). По всем четырем углами крепости высятся выступающие за линию фасада стен мощные квадратные башни. Три стены имеют еще по четыре дополнительные башни, а четвертая, в которой помещен въезд, — три такие башни. Ворота, ведущие внутрь крепости, укреплены выступающим вперед Г-образным изгибом стены, затрудняющим доступ неприятелю: вступив в узкий проход, он оказывался здесь под двойным обстрелом — с основной линии стены и с ее Г-образного изгиба. Постройки, скорее всего казарменного типа, размещались в крепости вдоль внутренней стороны ее стен, так что обширная площадь в центре крепости оставалась свободной. Здесь могли размещаться шатры, храниться запасы фуража, стоять кони. Здесь же проводились, возможно, воинские учения, а во время военных действий спасались от опасности жители близлежащего поселения. Гарнизон крепости был, очевидно, немногочисленным (во всяком случае он был безусловно меньше, чем население любого занимающего такую же площадь укрепленного городка), и в силу этого особое внимание уделялось чисто фортификационным сооружениям — башням. Именно им в Чичанлык-тепе в отличие от крепостных стен Мерва отводилась основная роль в активной обороне крепости. Если, например, в Мерве в оборонительных боях участвовало все мужское (а иногда и женское) население, способное оборонять всю линию крепостных стен, в Чичанлык-тепе фактически защищались лишь отдельные узлы обороны — башни, на которых и размещались основные силы защитников крепости. С Чичанлык-тепе сходны и другие парфянские крепости, такие, как Дурнали или Чильбурдж (рис. 42), тезка внешней оборонительной стены Большого Мерва. Обе эти крепости также имеют правильную четкую планировку, Г-образные изгибы стен у ворот и большие незастроенные внутренние площади. Основу их обороны также составляли выдвинутые вперед многоэтажные башни: четыре особенно мощные по углам и дополнительные — вдоль фасадной стороны стен. Строители этих крепостей отнюдь не копировали какие-либо образцы. Напротив, они тонко учитывали специфические местные условия. Сооружая эти укрепленные посты на границе с песчаной степью, они явно рассчитывали, что у кочевников, их возможных врагов, нет осадных машин, а если и есть, то их трудно доставить через пески. Именно этим объясняется небольшая толщина стен при очень внушительной их высоте: очевидно, не опасаясь осадных орудий, строители крепостей учитывали, что у нападающих могут быть штурмовые лестницы.