Особую группу находок из «Квадратного дома» составляют разбитые части мраморных статуй западного, скорее всего сирийского, происхождения. Среди найденных здесь кусков этих замечательных скульптур встречены фрагменты рук и ног, босых и обутых в мягкие облегающие сапожки. Но наиболее ценны сохранившиеся полностью или собранные из отдельных кусков головка Афродиты и две стоящие женские фигуры. Одна из них, высотой в полметра, изображает величавую богиню, одетую в длинный хитон, ниспадающий до самого пола эффектными складками. Другая (по размеру немного превосходящая первую) изображает полуобнаженную молодую женщину со слегка склоненной головой (рис. 52). Волосы переданы разделенными на прямой пробор и облегающими голову крупными, словно влажными прядями. Левая рука отведена и приподнята; по-видимому, эта рука была согнута в локте и поддерживала волосы, правая же была опущена вниз. Поза этой статуи напоминает хорошо известные в эллинистическом искусстве изображения Афродиты. Образ богини, отжимающей мокрые волосы, явно стоял как образец перед безвестным скульптором, высекавшим нисийскую фигуру. Но художник придал ей и характерные восточные черты: тяжелая линия бровей, глубоко посаженные глаза, рисунок носа и рта сильно отличают скульптуру от античных статуй.
Рис. 52. Мраморная статуя из Михрдаткерта
Еще одна интереснейшая группа находок из «Квадратного дома» открылась перед сотрудниками ЮТАКЭ осенью 1948 г. В ту осень раскопки «Квадратного дома» начальник ЮТАКЭ М. Е. Массон поручил небольшой группе своих учеников во главе с Е. А. Давидович, ныне широко известной как крупный специалист по нумизматике Средней Азии. 26 сентября коллектор этой группы Т. Якушева обнаружила в одном из восточных помещений «Квадратного дома» мелкие куски и части каких-то растрескавшихся изделий из слоновой кости селе различимыми рельефными изображениями. Как пишет М. Е. Массон, «находка вызвала среди сбежавшихся отовсюду членов 1-го отряда (так называлась группа Е. А. Давидович) восторг и энтузиазм. Однако, когда подошедшим начальником отряда при участии коллекторов была сделана попытка осуществить хотя бы поверхностную расчистку найденных объектов с помощью ланцета и кисточки, это оказалось затруднительным; фрагменты крошились, кость расслаивалась и в ряде случаев превращалась в пыль. Вместе с тем частичная расчистка показала, что в земле находятся какие-то крупные рогообразные сосуды типа ритонов со скульптурными украшениями». В ожидании реставраторов раскопки на этом участке были законсервированы, и именно тогда разразилось катастрофическое ашхабадское землетрясение 1948 г.
К счастью для археологов ЮТАКЭ и археологии Средней Азии, «Квадратный дом», вернее раскопанная его часть, практически не пострадал. Вполне понятно, однако, что о продолжении раскопок в те дни нечего было и думать; оставив в Багире двух археологов для охраны лагеря и, главное, ритонов, все сотрудники ЮТАКЭ включились в «раскопки» иного рода: вместе с уцелевшими жителями Ашхабада и постоянно прибывавшими отовсюду отрядами добровольцев, спешивших на помощь народу Туркмении, археологи раскапывали руины домов, спасая людей, пострадавших от этого колоссального по своей разрушительной силе землетрясения. Но постепенно жизнь входила в обычную колею, и перед сотрудниками ЮТАКЭ вновь встал вопрос: «Что же все-таки делать с ритонами?» Как назло наступили еще преждевременные сильные холода. Тогда М. Е. Массон лично возглавил дальнейшие работы в «Квадратном доме». И, несмотря на холодные, с инеем по утрам, дни, прерванные было работы по раскопкам «комнаты ритонов» (рис. 53) возобновились. А вскоре, в начале ноября, в новый Багирский лагерь приехали и два реставратора из Ленинграда и Москвы.
Рис. 53. «Комната ритонов» в «Квадратном доме» Михрдаткерта (реконструкция)
Между тем, как писал М. Е. Массон, погода резко ухудшилась: «По утрам все покрывалось инеем. Леденевший за ночь брезент, под которым во дворе спала часть сотрудников, становился жестким. Несколько раз начинал идти снег. Часто дул пронизывающий ветер. Коченели руки». Б одном из самых жарких мест СССР археологам пришлось, таким образом, страдать от холодов. А предметы, которые им приходилось защищать и извлекать из земли, были, пожалуй, самыми хрупкими из всех, когда-либо открытых в Средней Азии. Как ни велики были силы стихии, словно взбунтовавшейся в ту осень, упорство людей оказалось сильнее: несмотря ни на что, многие из работ, запланированных на 1948 г. в Средней Азии, были выполнены. Выполнены были также и работы по завершению осеннего раскопочного сезона в Старой Нисе. 20 ноября найденный с огромным трудом в Ашхабаде плотник заколотил во дворе Багирского лагеря последний экспедиционный ящик. Это был большой триумф ЮТАКЭ. Ведь одних только ритонов в те дни было спасено свыше трех десятков. С наступлением первых теплых дней ранней весной 1949 г. раскопки «Квадратного дома» возобновились, и в мае все оставшиеся в земле остатки ритонов были благополучно извлечены.
Но работы по спасению и изучению ритонов из Старой Нисы фактически только начинались, ибо доставленные вместе с глыбами земли, они все еще представляли собой груды кусков и кусочков разной величины и формы, чья дальнейшая судьба была далеко не ясна. И если основная работа по вскрытию и извлечению этого «клада» изумительных изделий из точеной и резной слоновой кости проходила в обстановке тяжелых последствий ашхабадской катастрофы, при постоянном ощущении постигшей людей беды, при постоянных подземных толчках долго затухавшего землетрясения, в непогоду и холод, то и окончательная расчистка и реставрация ритонов, этих замечательных произведений древнего искусства, занявшая несколько лет упорной кропотливой работы, была тоже по-своему героическим делом. Ведь нельзя забывать, что каждый из ни-сийских ритонов, хранящихся ныне в залах Эрмитажа или московских музеев изобразительных искусств и искусства народов Востока, в кабинете кафедры археологии Ташкентского университета или в Институте истории и археологии Академии наук Туркменской ССР, первоначально состоял, в лучшем случае, из сотен мелких кусочков, легко разрушавшихся при любом прикосновении, а то и при легком дуновении. И теперь, любуясь этими сосудами из слоновых бивней, мы должны отдать должное не только тем, кто извлек из земли их жалкие остатки, но и тем, кто вернул им их первоначальный облик.
Рис. 54. Ритон из Михрдаткерта
Рис. 55. Фриз ритона
Как же выглядят нисийские ритоны сейчас, после двух полевых раскопочных сезонов и трех лет реставрационных камеральных работ? Каждый ритон — это большой, обычно от 40 до 60 см в высоту, сосуд (рис. 54) той роговидной формы, которую испокон веков любили придавать кубкам для вина. Едва ли, однако, столь крупные ритоны, как нисийские, могли применяться на обычных, пусть даже царских пиршествах. Более вероятно, как это предполагает М. Е. Массон, что ритоны из «Квадратного дома» предназначались не для пиров, а для каких-то религиозных возлияний. Но как ни интересно назначение этих сосудов, их научная ценность заключается отнюдь не в этом, а в украшавших их сотнях разнообразных по сюжетам резных изображений. Нижние части ритонов завершались скульптурными полуфигурами кентавров, крылатых грифонов, обнаженной богини с арфой. Еще более интересны и разнообразны барельефы фризов (рис. 55), тянувшихся по верху ритона, и маленькие головки, украшавшие карниз над фризом. В сценах, запечатленных на фризах одной из групп нисийских ритонов, можно увидеть изображения божеств античного пантеона: Зевса, Геры, Посейдона, Афины, Аполлона, Афродиты и др. На барельефах фризов других ритонов изображены ритуальные сцены — жертвоприношения, ритуальные возлияния, вакхические пляски.