Известный интерес представляют также символы, встречающиеся на некоторых из ток-калинских оссуариев, в частности украшение одной из крышек; в центре ее помещено изображение полумесяца (с диском внутри), лежащего на небольшом диске или шаре, от которого в стороны вверх отходят расширяющиеся к концам ленты. Этот символ заставляет вспомнить не только изображение входа на одном из рассмотренных нами ток-калинских оссуариев, но и весьма своеобразный рисунок, украшающий серебряное блюдо, найденное в 1951 г. вдали от Хорезма и Средней Азии, у д. Бартым в Пермской области (рис. 85, 2). Ю. А. Рапопорт, специально изучавший это блюдо, убедительно показал, что на нем изображен оссуарий, стоящий на троне с ножками в виде львов, причем оссуарий одного из тех типов, которые были распространены именно в Хорезме. Роспись, украшавшая крышку ток-калинского оссуария, совершенно аналогичная верхушке оссуария, изображенного на бартымском блюде, еще раз подтверждает вывод о среднеазиатском происхождении этого блюда (этот вывод был сделан еще О. Н. Бадером и А. П. Смирновым при первой публикации бартымской находки) и о хорезмийском характере изображенного на блюде оссуария (как это доказывал Ю. А. Рапопорт).
Рис. 85. 1 — крышка оссуария с росписью (Ток-кала); 2 — изображение оссуария на блюде из Бартыма; 3–4 — хорезмийские оссуарии VII–VIII вв.
Утверждение о среднеазиатском (или даже более узко — хорезмийском) происхождении найденного в далеком Закамье серебряного сосуда не удивляет никого из археологов, так как это не первая и, вероятно, не последняя находка такого рода: сейчас известно уже более десятка среднеазиатских (хорезмийских и согдийских) металлических изделий, найденных в степных и лесных районах Восточной Европы, где нередки также находки хорезмийских монет, причем на многих изделиях были высечены или процарапаны согдийские и хорезмийские надписи. Характерно, что даже на одном из византийских блюд, найденном в Прикамье, обнаружена бухарская надпись; это блюдо, как и многие другие, прежде чем попасть в Приуралье, побывало в Средней Азии. Эти археологические «свидетельства», равно как и сообщения письменных источников, согласно говорят о той торговле, которую вела в VI–VIII вв. Средняя Азия, и в первую очередь ее северо-западный форпост Хорезм, с богатыми пушниной приуральскими племенами. Эти данные подтверждают также сведения о тех постоянных торговых путях, которые шли в то время из Средней Азии, через Хорезм, в степи и леса Восточной Европы (эти пути функционировали и позднее, в период развитого средневековья).
Раскопки некрополя Ток-калы, давшие нам первые известные в науке оссуарии с росписями, обогатили, таким образом, наши представления о погребальных обычаях и обрядах, об искусстве и торговых связях древнего Хорезма. Однако значение раскопок некрополя на Ток-кале этим не ограничивается, так как благодаря именно этим раскопкам был открыт второй «архив» древнего Хорезма.
Хорезмийский язык и хорезмийская письменность ко времени находок на Ток-кале были представлены, казалось бы, весьма широким кругом памятников. Еще четверть века назад С. П. Толстов, сравнив легенды хорезмийских монет с надписями на найденных в Приуралье серебряных сосудах, показал, что шесть из них были хорезмийскими. К этим памятникам письменности древнего Хорезма позднее прибавились, как мы знаем, списки и описи из хозяйственного архива хорезмийских царей в Топрак-кале, а также короткие надписи на отдельных фрагментах керамики, найденные на Кой-Крылган-кале и других городищах и замках древнего Хорезма. Самыми последними и, по-видимому, наиболее ценными из таких находок были два документа (на коже и на дереве) из раскопок Е. Е. Неразик в замке VIII в. Якке-Парсан. Однако надписи на монетах и на керамике были слишком лаконичны, чтение надписей на «закамском серебре» трудно и во многом спорно, а о документах из Якке-Парсана сам С. П. Толстов писал, что их дешифровка — «дело будущего». Топрак-калинские же документы, дав в руки исследователей многие ценнейшие данные, в силу своей специфичности оказались бедны и по своему словарному составу, и по грамматике: в них, например, почти совершенно отсутствуют глаголы. Обогатив современную иранистику невиданным ранее обилием надписей, Топрак-кала в то же время дала лишь 19 из 22 букв арамейского алфавита. Понятно, что находки на Ток-кале нескольких целых оссуариев и более 40 оссуарных обломков, содержащих в отличие от топрак-калинских документов связные тексты, явились важным толчком к дальнейшим исследованиям.
Отметим, что надписи из Ток-калы позволили В. А. Лившицу и С. П. Толстову, приступившим к их изучению, значительно расширить паши знания словарного запаса и грамматических форм хорезмийского языка. Эти надписи позволили также осветить интересный вопрос об основных закономерностях развития хорезмийского письма за многовековой период — от времени составления топрак-калинских текстов (III — начало IV в.) вплоть до арабского завоевания VII–VIII вв., ко времени которого относится могильник на Ток-кале. Так изучение палеографии ток-калинских надписей показало своеобразие хорезмийской письменности, которая в отличие от других основанных на арамейском алфавите письменностей Ирана и Средней Азии в течение столетий сохраняла «архаический» характер, т. е. претерпела гораздо меньше изменений, чем все остальные письменности арамейского происхождения. Таким образом, в письменности, как и в изобразительном искусстве, в окруженном пустынями Хорезме «даже заимствованные извне черты обнаруживали особую живучесть». Это своеобразие древнего Хорезма, подмеченное В. В. Бартольдом еще до начала широких археологических работ в Средней Азии, по мере их разворота получает, следовательно, все новые и новые подтверждения. Возможно, что еще одним подтверждением правоты этого замечательного исследователя служит и летосчисление, применявшееся в Хорезме в течение по крайней мере полутысячелетнего периода. Но, прежде чем говорить о загадочном хорезмийском летосчислении, рассмотрим тексты ток-калинских надписей.
Все ток-калинские надписи — это «надгробные тексты», составленные в связи с кончиной и захоронением в оссуарий того или иного жителя небольшого поселения на Ток-кале. Содержание их довольно однотипно и отличается лишь отдельными деталями и, конечно, именами умерших (и датой их погребения или смерти). Вот как звучит одна из таких эпитафий в переводе В. А. Лившица и С. П. Толстова: «Этот оссуарий [содержит] тело Вахун-така. Душа [его пусть будет препровождена в прекрасный рай]». А вот на другом костехранилище: «Этот оссуарий женщины (?) Шахак, [дочери]… ва. Пусть [душа ее отправится] из полного опасностей [мира] в [мир безопасный?]». В этих надписях нет дат, но в других обозначается год, а иногда также месяц и день. Таковы, например, надписи «Год 738. Этот оссуарий Вазасвадипа (?). [Пусть] в прекрасный рай [будет препровождена его] праведная душа». Или «Год 690, месяц мири, день ахумен. Этот оссуарии [содержит] тело Арваздв…на, сына Хравардика».
Датированные надписи (а их на Ток-кале около двадцати) позволяют лучше изучить хорезмийский календарь и связанные с ним религиозные представления: месяцы и дни часто носят имя того или иного божества. Позволяют они также вновь коснуться вопроса о хорезмийском летосчислении. Археологическая датировка могильника на Ток-кале, устанавливаемая на основании керамики и монет, указывает, что эра, по которой датированы надписи на ток-калинских оссуариях, — это та самая эра, с которой мы уже встречались, рассматривая архив из Топрак-калы. По ней же, как это ныне удалось установить, датированы и некоторые надписи на серебряных чашах, найденных в Приуралье.