И когда иудеи, рыдая, говорили так, водивший меня Ангел сказал мне: «Видишь ли, как они начали трепетать, глядя на честный Крест!» Я стоял на высоком месте, и мне казалось, будто я ношусь по воздуху, потому что я видел все от края до края вселенной и слышал все — даже то, о чем говорили где-нибудь лишь шепотом, доносилось до моих ушей; я все понимал, что бы кто ни говорил, и все это сохранялось в памяти. После этого я услышал сильный шум и говор, и страшный звук — и испугался. Но водивший меня святой Ангел сказал мне: «Не бойся, увидишь еще более этого».
И вот святые Ангелы расступились, и явился Судия, Который шел судить всех людей и воздать каждому за беззаконие, обличаемое надписью на челе. Пред Престолом Судии стали являться безчисленные страшные силы. Видя это, я еще больше устрашился. Но святой Ангел снова ободрил меня, сказав, что я должен разумно внимать всему, ибо происходящее перед моими глазами послужит мне на пользу.
Не успел он окончить своих слов, как вдруг блеснула молния, послышался страшный голос свыше, и земля сотряслась. Все праведники, от Адама до последнего земнородного, не только не устрашились, но стали еще больше радоваться и веселиться. Они молча тихо приблизились к Престолу Судии, сияя красотой, которой удивился бы всякий человек. Лица же идолопоклонников и неверных были мрачны — на них виден был страх.
Когда явился Крест и они поняли, что Христос идет судить всех, то пали духом и устыдились. Израильтяне до появления знамения Креста ожидали какого-то иного великого бога, но, увидев сияющий паче солнца Крест Господень и зная, что он является знамением христианской веры, возопили: «О, горе нам! Иисус Христос, Которого прославляют христиане, идет судить всех!» Их лица омрачились и исполнились стыда. Христиане же радовались и поклонялись Кресту, зная, что на нем Господь был пригвожден по Своей воле, ради спасения людей.
В это время вдруг явилось светлое облако с молнией и, осенив Божественный Крест, долго оставалось на нем. Когда же оно поднялось туда, откуда снизошло, вокруг Креста обвился пречудный венец красоты неописуемой. Иудеи и агаряне при виде его удивились и вострепетали, идолослужители, мучившие святых, от страха и изумления не могли слова произнести. Христиане же исполнились еще большею радостью и, воздевая руки, прославляли Господа.
И вот заблистала молния, послышался шум, гром — и явились Ангелы и Архангелы, направляясь к приготовленному для судилища месту. Весь воздух наполнился небесными силами, и всех объял трепет.
Грешники ужаснулись тому, что все их тайные помышления сделаются известными, ибо Господь сказал: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным и не обнаружилось бы». Престол Божий стоял не на земле, а на воздухе, на высоте около сорока локтей; вокруг Престола, по четырем сторонам его, в воздухе носились Ангелы. Они отличались один от другого: одни были белые, как свет солнечный, другие подобны пламени, иные — золоту блестящему. Разделившись на четыре части, они наполнили всю поднебесную; земля же была наполнена людьми.
Затем с высоты небесной спустилась огненная колесница. Вокруг нее шестокрылые многоочитые Херувимы, громогласно, торжественно и победоносно взывавшие: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея». Ангелы воскликнули: «Благослови, Отче Вседержителю... Благословен Грядый во имя Господне, Господь Иисус Христос, Слово Соприсносущное Отцу». От их славословия содрогнулись небо и земля. Херувимы, пришедшие с колесницей, окружили Престол Божий. Евреи и агаряне, слыша, что Ангелы славят Господа нашего Иисуса Христа наравне с Богом Отцом, начали рыдать, говоря: «О, горе нам! Мы не ждали Его — и Он пришел».
Страшный Суд Божий
Разделение праведных и грешных
После этого раздался страшный звук трубы, возвестивший о приближении Судии. За ним вострубили другие трубы, появились царские хоругви и скипетры и, наконец, белое как снег облако. Посреди его — Господь наш Иисус Христос, а вокруг Него множество безплотных слуг Его, не смевших приблизиться к облаку. От благолепия Славы Божией мир осветился в тысячу раз светлее, чем от солнца. Как выразить это? Ум не в силах постигнуть, а слово передать все благолепие Божества.