— Что такое это значит?
— Не один я радуюсь, — ответил юноша, — но и все сонмы Ангелов небесных сорадуются сему. Предложение сие было о помрачении веры царю, но есть определение Божие, что не может быть на русском царском Престоле омраченный верою царь. Было определение Божие, что если бы омрачился верою царь, то и истреблен был бы весь царский дом. Царь не обратил даже внимания на тех, которые предлагали сие. Посему и радуются все сонмы Ангелов небесных, радуются о пути, которым он пошел, то есть солнечным. Хотя тяжел он, но он правый, и за это жизнь Его будет цела, хотя множество врагов восстанет на него. А по нем наследник
Его царствовать будет. И придет время, что люди благословлять будут этого царя.
Вправо от нас я видел чудную палатку, богато украшенную и кругом завешенную занавесом, а посреди стоит как бы колыбель, на ней сидит как бы дитя. Когда вдали стал слышен шум, как бы вопль раздирающий, и стало показываться много множества народа, который шел на эту палатку. Я спросил:
— Чья это палатка и кто сей в колыбели.
— Это Царь русской земли, — ответил мне юноша.
Я сказал:
— Неправда это, царь русской земли — муж совершен, сей же дитя.
— Потому, — ответил юноша, — что он поверил лживым людям, что у него в царстве все благополучно, он, никогда не желавший никому зла и ничего худого, поверил. Поэтому и уподоблен сему дитяти.
Потом юноша указал в ту сторону, откуда шло множество народа.
— Слышишь вопль их. Сей вопль дошел до небес.
И видел я того, кто был окровавленный в толпе, кто голодный, кто полунагой.
В этом же шатре я видел стоявших генералов, которые говорили царю о этих шумевших людях. Царь выслал одного из них к народу, но он, выйдя и услышав такой шум, не пошел навстречу народу. Тогда царь послал другого, но и этот также не пошел к народу.
После этого царь встает со своего места, надевает свою царскую мантию и корону, берет в руку царский скипетр, толкает ногой колыбель и, подойдя к завесе, берет ее обеими руками и разрывает ее, и сам выходит к этой бушующей толпе.
Увидев царя, толпа умолкла и преклонилась пред ним. И тут же по правую сторону стоит император Александр II, видя этот народ страждущий, говорит:
— Прискорбна есть душа моя до смерти! Люди мои еже даде мне Бог, я не заповедовал так царствовать потомкам моим; несть можно так царствовать и думать, что в царстве все спокойно.
Когда же вышел к народу император Николай II, тогда император Александр II говорит ему:
— Добре сотворил, что вышел. Так подобает царям царствовать, чтобы для народа открыт был доступ к царю. Велика царская почесть, но и много Господь спрашивает за это. Не только за многих, но и за одну каплю крови, пролитую невинно, должен будет отдать отчет пред Богом.
Потом обратился ко мне и сказал:
— Видишь сие? И все скажи царю и народу.
— Нет, царь, — ответил я, — кто мне поверит нищему. Теперь все люди ученые, я же нищий и живу имени ради Христова, в обители преподобных Сергия и Германа.
— Знаю, — говорит, — это все, но скажи все сие виденное.
— Нет, царь, — снова ответил я, — мне никто не поверит.
Он же повторил, все сие скажи. Я поклонился в пояс ему, и он так же ответил мне.
Видевши все это, что таковая будет скорбь русскому народу, я спросил сего юношу:
— Что нужно делать нам, чтобы Господь отвратил наказание от русского народа.
— Молись.
— Велики ли мои молитвы и что за сие может сотворить Господь?
— Но все же молись, — затем продолжал, — какие дары нужны Господу Богу, когда города, и села, и дома, и горы, и моря, и все содержится в Деснице Божией. Если бы кто сказал, вот, посмотрю я здание, именуемое Церковью, а сам не пойдет в нее, какую награду он может получить? Только есть одно — обращение к Богу с искренним покаянием и с плачевною молитвою, за сие только Господь прекратит наказание. Но этого сделать им теперь невозможно, хотя бы кто и с небеси пришел и сказал — не послушают, пока не увидят Божия наказания, Божией силы.
После всего этого мне стало очень скорбно. И сказал юноша: