-- А на что это похоже? -- спросила обладательница длинных каштановых волос.
-- Сырой морской еж не всякому по вкусу. Не просите меня описать их. Отчасти вроде краба, отчасти -- вроде черной икры.
Максу это пришлось по душе, и девицы возражать не стали. Девушки с Ибицы едят все, что подадут.
После ленча, нежась на палубе под лучами средиземноморского солнца, настоянными на коньяке, Макс заметил:
-- Хоб, это замечательно. Все подряд. Море. Небо. Земля. Перед ними из сверкающей глади моря возносился остров
Ибица. Стоял прекрасный июльский день.
-- Это лучшее лето в моей жизни, -- продолжал Макс. -- Если когда-нибудь будешь в Нью-Йорке...
Хоб набрал нью-йоркский номер, который дала ему Милар.
ГЛАВА 5
Ответил низкий, чистый, хорошо поставленный женский голос:
-- "Макс Розен Ассошэйтс".
-- Я бы хотел поговорить с мистером Розеном.
-- Как вас представить?
-- Скажите Максу, это тот мужик, что научил его есть сырых морских ежей около пляжа в Са-Коместилья.
-- Продиктуйте по буквам, пожалуйста
-- Что именно?
-- Последнее слово. Какой-то Сак.
Хоб продиктовал. Ей это все равно пришлось не по вкусу, но она была хорошо вышколена.
-- Минуточку. -- Она переключила его на фоновую музыку. В трубке запело множество скрипок, а за окном пара детишек играла в бейсбол с резиновым мячиком и палками вместо бит.
Внезапно в трубке зазвучали басовитые раскаты жизнерадостного мужского голоса:
-- Это тот, кто я думаю?
-- Да, это Хоб Дракониан.
-- Хоб! Вот радость-то! Ты получил мое сообщение. Кстати, что ты поделываешь в Штатах?
-- Вернулся уладить кое-какие дела.
-- Как продвигается детективный бизнес?
-- Лучше некуда, Макс.
-- Нет, серьезно.
-- Ни шатко ни валко.
-- Я могу чем-нибудь помочь?
-- Только если ты достаточно глуп, чтобы вложить деньги в американского детектива без лицензии, обладателя неоплаченного traspaso на прекрасную фазенду в Ибице.
-- Возможно, сумею помочь. В чем суть сделки?
-- Макс, предложение совершенно прямолинейное. Вложи деньги, а я потрачу их на traspaso. У меня там проблема. Если у меня будет хоть какая-то прибыль, ты получишь свои деньги с лихвой.
Макс поразмыслил над этим секунду-другую, повертел в голове так и эдак, опробовал идею на вкус и нашел ее симпатичной.
-- Слушай, может, я и сумею помочь. А черта ли мне, ты ведь чуть ли не член семьи! Откуда звонишь?
-- Из Снаффс-Лендинг, Нью-Джерси.
-- Что ж, приезжай в Манхэттен. У меня тут места выше крыши. Надеремся до чертиков да потолкуем о прежних днях. Ты тут на выходные? Я тебя так приму -- ввек не забудешь. Как там звали ту девицу на Ферментере? А, выкинь из головы, потолкуем, когда подвалишь ко мне Как будешь добираться?
-- Автобусом "Трэйлвей".
-- Не стоит, Хоб. Лови такси. Я оставлю деньги на вахте.
-- От поездки в автобусе моя гордыня не пострадает.
-- А моя пострадает. Впрочем, как знаешь. Я отправлю Келли встретить тебя у Портовой администрации.
-- Ну, это ни к чему. Просто сообщи адрес. -- Но Макс уже дал отбой. Хобу оставалось только гадать, кто такой Келли, будь ему пусто.
ГЛАВА 6
Пока Хоб шагал к автобусной остановке, лейтенант Джордж Глатц потирал указательными пальцами друг о друга. В последнее время этот бессмысленный жест становился все более и более навязчивым. Лейтенант откинулся на спинку сиденья облупившегося "Понтиака", выделенного ему штабом полиции Третьего округа на Далсимер, между Десятой и Джейд-стрит.
-- Идеальная машина для наружного наблюдения, -- сказал капитан Киркпатрик, когда Глатц попросил "Корвет". -- На такую машину глядишь -- и не помнишь, как она выглядит.
Глатц припарковался в специальной зоне, приберегаемой служащими аэропорта для офицеров полиции, ведущих слежку за личностями, отлетающими из Кеннеди. В данном случае Глатц должен был следовать за человеком по имени Сантос, дипломатом из карибского государства Сан-Исидро, недавно получившего независимость. Поскольку Сантос аккредитован в ООН, арестовать его Глатц не может, даже если тот что-то натворит. Так зачем же Глатц торчит тут? И, прежде всего, чего это вдруг нью-йоркский полицейский департамент заинтересовался Сантосом? А потому, что у неких личностей из казначейства -неделю твердили сплетни у большого автомата прохладительных напитков, рядом с доской объявлений, чуть дальше по коридору от кабинета сержанта штаба полиции Третьего округа Нью-Йорка -- состоялась краткая, но насыщенная беседа с комиссаром Флинном в его замке в Райнбеке, штат Нью-Йорк, и в результате, пару дней погромыхав по сцепкам причин и следствий, дело пришло к выводу, и Глатц очутился в облупившемся "Понтиаке" на специальной, заповедной полицейской стоянке в зоне прибытия международных рейсов Международного аэропорта Кеннеди.
Глатц был не одинок. Рядом с ним на пассажирском сиденье находился представитель Агентства по Борьбе с Наркотиками (АБН) по имени Эмилио Вазари, в данный момент под прикрытием работавший над делом, касающимся Сантоса -- по крайней мере, косвенным образом.
Глатц был высоким мужчиной с мертвенно-бледным лицом, редеющими и седеющими коротко подстриженными волосами и длинным носом с горбинкой, оставшейся с тех времен, когда он играл центральным защитником за "Гэлик Страй-дерс" и даже подумывал о переходе в профессиональную лигу. Однако неловкий взмах чужой биты не только сломал ему нос, но и повредил зрительный нерв, так что прошел целый год, прежде чем он смог снова видеть ту же вечную чепуху с прежней отчетливостью. Теперь, сидя в "Понтиаке", Глатц_ посасывал фильтр "Честерфилда". И тут зазвонил мобильный телефон.
-- Лейтенант Глатц? Это Энджело из таможни.
-- Ага, лады, и чего?
-- Тот мужик, про которого вы спрашивали, Сантос, он как раз проходит. Хотите, мы его тряхнем?
-- Решительно нет, -- отрезал Глатц. -- У него дипломатическая неприкосновенность. Просто пропустите. Спасибо, Энджело. -- Положив трубку, Глатц обернулся к Эмилио и сообщил: -- Он здесь. Может, на сей раз нам повезет.
-- Угу, -- отозвался Эмилио. У него хватало собственных проблем, над которыми требовалось поломать голову
Реактивный авиалайнер "Вэридж", вылетевший из Рио-де-Жанейро. Сделал по пути ряд остановок в Карибском архипелаге и Майами, прежде чем приземлиться в аэропорту Кеннеди. Пассажиры начали выходить, первый класс -- первым: у Денег есть свои Преимущества. Первым классом летело всего пять человек. Четверо из них воплощали собой анонимный серокостюмный, атташе-кейсовый, золоточасный облик, дающий им право где угодно стать этаким столпом Богатства и Его Привилегий. Пятый -- Сантос -- тоже был тот еще субъект, хотя и не так чтобы очень: мелкий человечек с остроконечной бородкой, смахивающий на миниатюрного Роберта Де Ниро с матово-смуглым лицом и ясными глазами, в уголках которых затаились морщинки, возникающие при постоянном уклонении от дворцовых переворотов. На лацкане его дипломатского костюма, синего, в мелкую полоску, красовался радужный значок -- орден Симона Боливара, врученный правительством Венесуэлы как символ признания заслуг Сантоса в роли посла острова Сан-Исидро. Пожалуй, ничего удивительного, что при этом он щеголял в модельных туфлях из патентованной кожи с эластичными боковинами. Горделивая осанка, на лице выражение бдительности, на губах -едва уловимая ироничная усмешка, должно быть, его обычное выражение.