На издаваемые нами звуки подошёл, как был (в одной руке наполовину стакан «мутняка» в другой надкушенный солёный бочковый огурец на вилке), Евгений Александрович:
– Это что было?
– Это был клип, – отвечаю, – музыкальный клип.
– «Клип»? – подумав, он попросил, – а ещё раз споёте? Уж больно у вас задорно получается.
Исполнили с Верой Ивановной «на бис» и, он ушёл снова на кухню уже с пустым стаканом и без огурца, но вскоре оттуда послышалось:
Я торжествующе посмотрев:
– Вот, видите!
– Вот теперь вижу…
Пипл хавает и, пусть он лучше попсу хавает – чем блатняк: Уголовному розыску будет легче!
– «Юра Шатунов», говорите? – Вера Ивановна уж очень подозрительно на меня смотрит, – а может Вам лучше признаться в своём авторстве, Серафим?
Молитвенно сложив руки, как можно более честно отвечаю:
– Не могу признаться в том, что мне не принадлежит. Поэтому – именно Юра Шатунов и никто больше! И он тоже настоятельно просит перечислять свой гонорар в колонию для беспризорников – ибо сам сирота и воспитанник детского приюта.
Где я соврал?
Иронически хмыкает:
– Ну а Вы уж и впрямь – лишены всяческих талантов.
– Почему же «лишён»? Очень даже не лишён – я пытаюсь писать прозу.
– «Прозу»?! Ну и как?
Протягиваю ей уже не «тетрадочку» – а целый том и становлюсь на одно колено:
– Вера Ивановна! Официально предлагаю Вам стать нашим: Марка Бернеса, Юрия Шатунова – а также вашего покорного слуги под псевдонимом «Артур Сталк», общим литературным агентом!
Та, в ужасе сперва отшатывается:
– Ой, Серафим Фёдорович!
Приходится ползти за ней на коленях с протянутой книгой:
– Не корысти ради – токмо светлой памяти погибшего в польских застенках друга-поэта и бездомных беспризорных деток!
Косится в сторону «поющей» кухни:
– Ой, Вы такой затейник…!
Взяв наконец рукопись, читает название на обложке:
– «МАРС НАШ!!! Элита Красной Армии Всемирной Республики Советов в боях за красную планету». Ох, Серафим…
Это вам не «Аэлита», мать вашу!
С самим Александром Головановым в тот раз встретиться не удалось. По словам его матери:
– Саша целыми сутками на службе.
И шёпотом:
– Он теперь у нас чекист.
Изображаю радостное удивление:
– Вот, как? Вот, молодец – он у вас далеко пойдёт и высоко взлетит!
Если мне не изменяет «послезнание», на чекисткой работе в Нижнем Новгороде – куда его приняли по рекомендации Губкома ВКП(б), Александр из простого оперуполномоченного дослужился до начальника Оперативного отделения. Затем, уже в октябре следующего – 1925 года, он будет направлен в Московский военный круг сотрудником Особого отдела при «Дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ» – куда я намереваюсь заслать и Михаила Гешефтмана.
– Передавайте Александру от меня ОГРОМНЕЙШИЙ(!!!) привет, Вера Ивановна!
Встретился с Ефимом Анисимовым и Кондратом Конофальским плотно «окопавшимися» в Нижегородском Губкоме РКСМ. Выслушал их, похвалил за одно, поругал за другое, проинструктировав на будущее и, просто поболтав о том – да о сём, задаю вопрос:
– С Александром давно виделись?
– С Головановым, что ли? Да буквально на прошлой неделе заходил.
– Вот, как? Ну и как он?
– Нормально на службу в Губ ГПУ поступил – теперь вечно занятой, такой… Тебе, Серафим, кстати – привет передавал!
– Ну и вы ему, как увидите вдругоряд – ОГРОМАДНЕЙШИЙ(!!!) мой «кандидатский» привет передавайте!
По окончанию рабочего дня в Губкоме РКСМ, с Елизаветой Молчановой под ручку прошествовали до снимаемой мной квартиры, где она обитает. Естественно, по пути посетили учреждение общепита ибо, готовить будущая Роксолана – так и не научилась, а мне сегодня в лом.