— Более трезвого ума, чем у ее милости, я еще не встречал, — произнес Дренг, и я поняла, что на нашей части стола уже какое-то время царит тишина.
— Так о чем вы говорите? — повторно спросил граф Доло.
— Я после объясню вам, дядюшка, — ответила я, наконец, отпустив младшего Гендрика из ловушки своего взгляда.
— Хорошо, — не стал спорить его сиятельство.
Я посмотрела на Амбер, в ее глазах появилось беспокойство и вопрос. Улыбнувшись ей, я подняла свой бокал с разбавленным вином и произнесла:
— За твое счастье, дорогая.
Она улыбнулась в ответ и опять смущенно потупилась.
— Ну разве же это не замечательно?! — воскликнул Дренг. — И я провозглашаю вам счастье, очаровательнейшая баронесса Амберли!
— Счастья, — поднял свой бокал дядюшка, а вслед за ним и мои родители, а после пожелание побежало по рядам гостей.
Бран тоже поднял свой бокал. Он сделал глоток, ничего не произнеся, после поставил бокал на место и бросил на меня непроницаемый взгляд. Его брат склонился ко мне и произнес:
— Кажется, ваша милость, наше семейство вызывает у вас неприязнь.
Развернувшись к нему, я улыбнулась:
— Как вы находите мою сестрицу, ваше сиятельство?
— Баронесса Мадести прелестна, — ответил граф.
— Вы непременно должны нарисовать ее, — заявила я. — Вам под силу передать всю ее искренность, очарование и нежность. Амбер чудесна, ваше сиятельство, и вы, как художник, не можете не увидеть ее чистой и отзывчивой души. Разве же она не вызывает восхищения?
— Вы несомненно правы, ваша милость, — уже осторожней ответил Элдер, глядя на меня испытующе. — И я был бы рад передать всё, о чем вы сказали, если ее милость согласиться позировать мне. Но мне кажется, было бы и вовсе чудесно, если бы вы позволили написать вас обеих вместе.
Посмотрев на Амберли, я хмыкнула:
— А что? Весьма занимательная идея, мне она определенно нравится. Это было бы чудесно. Однако начать вам придется все-таки с баронессы Мадести, потому что послезавтра я возвращаюсь во дворец, и когда смогу вырваться не знаю. Впрочем, вы замечательно рисуете по памяти и могли бы писать с Амберли, а после присоединить меня. Что скажете?
— Если вам так угодно, ваша милость, то я буду только рад услужить вам, — улыбнулся Элдер. — Осталось только заручиться согласием нашей модели.
— Его я вам обещаю, — важно кивнула я. После обернулась к Дренгу, слушавшему нас, и пояснила: — Его сиятельство имеет превосходную память не только на лица, но и на мельчайшие детали. Если бы вы видели его набросок моего портрета, вы бы были поражены, насколько точно граф запомнил меня в день моего совершеннолетия.
— Вы позволили превратить набросок в настоящий портрет, — сказал граф Гендрик, — и я уже приступил к работе. Надеюсь, итог вам придется по душе.
Я вновь обернулась к нему и заверила:
— Уверена в этом, ваше сиятельство, я видела ваши работы, и они впечатляют.
— Но я хотел бы получить за свои старания небольшую плату.
— Вот как? — я изумленно приподняла брови. — И чего же желает ваше сиятельство?
— Танец, разумеется, ваша милость, — ответил Элдер и улыбнулся.
— Он у вас есть, — не стала я спорить. — Правда, граф Дренг уже набился мне в кавалеры и партнеры по танцам, но для вас я вырвусь из его цепких когтей.
— А это непосильная задача, — встрял в наш разговор фаворит. — Однако на один танец я готов уступить вам баронессу, ваше сиятельство.
— Меня со счетов попрошу не списывать, — напомнил о себе магистр Элькос.
— Да и я желаю перетанцевать со всеми моими родственницами, — не стал молчать дядюшка.
— Вот и определилось количество танцев со мной, — подвел итог наглец Олив Дренг: — Маг, два графа, отец еще, должно быть, ну а дальше наступает моя очередь.
Я развернулась к его сиятельству, воззрилась на него с нескрываемым восхищением, но ничего говорить не стала, только покачала головой. Он в ответ ослепительно улыбнулся и вопросил:
— Что такое, ваша милость? Вы обещали стать моим щитом, так уж будьте добры исполнять, я и так останусь беззащитен на четыре танца. Имейте совесть, большего уступить не могу.
И угрозу он сдержал… с моей помощью. Но сначала мы смотрели на первый танец дебютантки. Вел Амберли дядюшка, и, глядя на них, я отметила, что его сиятельство у нас еще весьма крепкий мужчина. На летних балах мы несколько раз составляли с ним пару и то, что граф прекрасный партнер я знала отлично, но со стороны его еще не видела. Обычно дядюшка, ссылаясь на возраст, отказывался от танцев, да и других кавалеров было в избытке, потому никто и не настаивал на том, чтобы граф Доло непременно принимал участие в танцах. А сейчас видя, как он уверенно ведет нашу родственницу, как статен и подтянут, я гордилась ими обоими.