Указанный период получил противоположные оценки ученых. С одной стороны, некоторые считали, что Балтхильда вела дело к сосредоточению всей власти в руках короля; на него, как на сына, она могла оказывать влияние. Иные исследователи подчеркивали, будто борьба, происходившая в середине VII в., фактически представляла из себя схватку различных аристократических групп, и что Балтхильда ничем не отличалась от своих противников по тому, на какие социальные слои и группы она опиралась{256}. Но особенно стоит отметить — в правлении вдовствующей королевы было и новое по сравнению с предыдущими периодами. Ее основной опорой в попытках удержаться у власти, как полагают ученые, являлись монастыри, которые она сама основывала; именно святые обители давали ей защиту и независимость от превратностей политической жизни в Нейстрии{257}. Сен-Дени — один из монастырей, лишь выигравший от подобного покровительства.
После ухода Балтхильды ситуация в Нейстрии не давала возможностей для значительного передела власти, а практика опоры на монастыри стала только более ярко выраженной. Майордом Эброин (662–680) проводил политику, направленную на сосредоточение власти в своих руках и подмену короля и его матери Балтхильды{258}. Такая политика привела к тому, что майордом рассорился со многими представителями знати{259}. После смерти в 673 г. Хлотаря III, короля Нейстрии, Эброин посадил на трон Теодериха III, но знать заменила его на австразийского короля Хильдериха II, а майордома сослала в Люксей (“Luxeuil”){260}. К 679 г., однако, Эброин вернул себе былое влияние, и Теодерих III снова стал королем{261}. Хотя он и амнистировал многих представителей знатных родов, но недоверие к нему, конечно, сохранилось. События этого периода отличаются крайней расплывчивостью альянсов и «партий» аристократии и королевской семьи, однако многие исследователи пытались выделить две основные группы. Меровингским королям Нейстрии противостояла группа знати из Австразии и Бургундии, с которыми часто увязывали и епископа Отена (“Autun”) Леодегария. Однако можно отметить — все конфликтующие стороны опирались на Сен-Дени и другие монастыри.
Ученые в течение долгого времени обращались к монастырю Сен-Дени как примеру успешного создания взаимоотношений между королевской властью, церковной иерархией и местной знатью, считая, что в других обителях они не успели сложиться к середине VII в. Однако здесь было показано, что этот случай не может считаться особенным. Как и другие общины аскетов, Сен-Дени появился на карте Галлии как монастырь (а не церковь) в 653 г., и стал опорой королей еще позже, во второй половине VII и, в особенности, в VIII в. Можно отметить особую роль аббата Фульрада, который в середине VIII в. много сделал для собирания разрозненных земель монастыря в одно целое и окончательное утверждение этой монашеской общины как столпа франкской монархии{262}.
«Мучения св. Дионисия» и «Житие св. Женевьевы» известны по рукописям IX в. не случайно. Они являются примером всплеска интереса к истории, который произошел в середине VIII — начале IX в. Именно в правление Карла Великого в источниках появляются свидетельства того, что аббаты и монахи Сен-Дени стали обращать внимание на прошлое своего монастыря{263}. Отчасти подобная ситуация обусловлена практическими соображениями, а именно, необходимостью собирать в единое целое домен монастыря, который к середине VIII в. состоял из разрозненных и разбросанных по Иль-де-Франсу и северной Франции деревень и земель{264}. Но в этом обращении к ушедшему отразилось также и меняющееся мировоззрение. События меровингского периода к тому времени уже были историей, и они стали привлекать внимание образованных людей каролингской эпохи, которые, как Эйнхард, искали в «далеком прошлом» объяснение успехов новой династии. Другие же, как, например, авторы первых картуляриев (сборников старых грамот), искали данные для легитимации создававшихся монастырских доменов{265}. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие нарративные сочинения, содержащие информацию о ранней истории монастыря Сен-Дени, вошли в оборот (или были составлены) именно в каролингский период. Они представляли собой поиск особого прошлого, которое монастырь и его аббат Фульрад хотели предъявить новым властителям Галлии для получения особого статуса. Но именно этот поиск прошлого способствовал возникновению легенд и разного рода спекуляций об истории Сен-Дени в период ослабления династии Меровингов и постепенного подъема династии Каролингов. Такие сочинения, как «Деяния короля Дагоберта», возникновение которых можно отнести именно ко времени правления Пепина III или Карла Великого, явились причиной неисправимого перекоса в отношении оценки роли этого монастыря в поздний период правления династии Меровингов. А именно — они создали впечатление, будто уже с начала VII в. королевская власть стала твердо опираться на ресурсы монастырей, которые уже тогда превратились в экономические центры как своей округи, так и всей Галлии. Однако сравнение агиографических сочинений VII в. с памятниками, написанными или отредактированными позже, показывает, что для современников власть королей вовсе не обладала монополией на использование ресурсов монастырей. Более того, для них согласие между правителями и прелатами, а равно и способность договариваться была центральным элементом мировоззрения.