Дрейф на Запад
Эта политика ревизионизма, в очередной раз поддержанная советской стороной, под предлогом отсутствия мирного договора нашла поначалу еще вполне солидных партнеров по обеим сторонам границы — это были коммунисты и желающие аншлюса социал-демократы КПГ и СЕПГ, буржуазные партии антифашистско-демократического блока и офицерские кадры Национальной народной армии ГДР, группы левых и правых нейтралистов в ФРГ, а также известные перебежчики вроде экс-рейхсканцлера Вирта, автогонщика Браухича или бывших генералов вермахта вроде Зейдлица или Паулюса. Сможет ли ГДР закрепиться как «стража на Эльбе»[217] (выражение Вильгельма Пика) со столицей в Берлине или утвердится якобы полностью неисторичное и безликое временное образование — рейнская Боннская республика, нельзя было считать уже per se[218] делом решенным (несмотря на план Маршалла и раннее процветание). Даже восстание 17 июня 1952 г. вызвало в Федеративной Республике и в странах западных союзников больше страха, чем энтузиазма, быстро пошедшего на спад, несмотря на пролетарскую форму восстания и его спонтанное расширение, когда на улицах появились советские танки.
Тем не менее 1949, 1953, 1956 и 1961 гг. обозначили постепенный поворот, который казался неудержимым дрейфом в сторону Запада — в форме непрекращавшегося потока беглецов с востока, но также и в форме растущей аккультурации граждан ФРГ к ярко сияющему всеми красками христианско-европейскому и одновременно сильно американизированному жизненному миру 1950-х и 1960-х гг. Эта ментальная и повседневно-бытовая эволюция образовала прочную основу для постоянно растущего демократического большинства, поддерживавшего аденауэровскую политику интеграции в западный мир, которая после установления дипломатических отношений с Москвой (1955) и прочного вхождения в ЕЭС и НАТО едва ли в принципе ставилась под вопрос.
Самое вирулентное контртечение возникло в 1958 г. и усилилось после строительства берлинской стены (1961), оно захватило часть молодых «левых интеллектуалов». Хотя их недовольство политическим увековечением раскола Германии и Европы и вылилось в 1965 г. еще раз в предвыборную кампанию Вилли Брандта, однако после нового поражения на выборах и образования «большой коалиции» это движение пополнило ряды быстро растущей бродильной массы молодежных движений в ходе волнений 1967–1968 годов.
Эта новая внепарламентская оппозиция неслучайно исходила из прифронтового города Западный Берлин, где молодые перебежчики из Восточной Германии и уклоняющиеся от военной службы молодые люди из Западной Германии образовали свою социальную среду. В конечном счете эти Новые левые в своем сектантском эгоцентризме не смогли выработать никакой солидной политической альтернативы, что однозначно подтверждается разработанными Руди Дучке после спровоцировавших дальнейшие беспорядки событий 2 июня 1967 г.[219] сценариями «захвата власти» для образования Западноберлинской советской республики. Ни фантазии о западноберлинском молодежном восстании, ни идеальная конструкция «третьего мира» с Китаем, Кубой, Вьетнамом или Югославией как ее сторонниками не сделали реальными эти попытки вырваться из мирового порядка, в котором доминировали сверхдержавы США и СССР.
В конце концов, позитивно или негативно, сознательно или неосознанно, бунтовщики 1968 г. также соучаствовали — вопреки их мнимо «восточным» идеологиям и склонностям — в подлинно эпохальном событии этих первых двух-трех послевоенных десятилетий: в коротком «пути на Запад», который за эти годы уже выбрало большинство западных немцев и, как неожиданно оказалось в 1989 г., — также большинство восточных немцев.
Разрушение «российского комплекса»
В то время как начиная с 1970 г. с западногерманской стороны молодежная энергия, направленная на изменения, нередко вливалась в «новую восточную политику» и социально-либеральную политику правительства Брандта — Шееля, СЕПГ снова проявила органическую неспособность реагировать на независимые массовые движения (даже если они играли на руку ее собственным идеологическим системам) иначе, чем паническим недоверием или прозрачными предложениями признать себя недееспособными.
Параллельно с этим решалась задача общегерманской риторики, опирающейся на импровизированное создание собственного социалистического народа государства ГДР. Пойти на подлинную разрядку и открытость или даже на широкомасштабное сотрудничество, о чем постоянно договаривались в эру Брандта и Шмидта ФРГ, Советский Союз и ГДР, закоснелые режимы в Москве и Восточном Берлине не были в состоянии, в этом они отличались даже от молодого Советского Союза в эпоху Рапалло.
219
В этот день в ходе демонстрации протеста против визита в Западный Берлин иранского шаха западноберлинский полицейский выстрелом в спину застрелил студента Бенно Онезорга, случайно оказавшегося на демонстрации. Сразу же после этого убийства всю ФРГ захлестнула волна массовых молодежных демонстраций и акций протеста. Рудольф («Руди») Дучке (1940–1979) — леворадикальный активист, в 1961 г. эмигрировал из ГДР в Западный Берлин. —