— Еще бы.
— Вы с ним похожи и внешне, и по характеру. Ты же всегда была сама по себе.
— А мне это в кайф. Кто-то идет по головам, ищет всемогущих покровителей…
А я рада, что могу обойтись без этого, что сама сделала себя. И на сегодняшний день мне никто не может сказать: «Я тебя в люди вывел, а ты мне здесь устраиваешь финты ушами». Я в этой жизни никому ничего не должна.Кроме родителей.
— Но ведь иногда надо прогнуться, чтобы что-то получить.
— Я могу уступать в мелочах.
— Но не в главном. Это я уже понял.
— Это разговор не на пять минут. Может, прогибаясь, я достигла бы большего, но я хочу жить в согласии с собой. Это уже много.
— Ты хочешь ни от кого не зависеть? Но ведь это же невозможно.
— Саш, ну что тебя вечно переклинивает? Я же не говорю, что для меня существует только черное и белое, да и нет. Я могу в какой-то ситуации уступить, пойти на компромисс. Но я не хочу, чтобы меня «ломали», я хочу, чтобы мне было за что себя уважать. Что, согласись, немаловажно. А быть зависимой — не так уж плохо. Приятно знать, что кому-то небезразлична твоя жизнь, что ты кому-то нужна. Ладно, хватит дебатов.
— Это не дебаты. Мне просто интересно тебя слушать. Ты говоришь вроде бы о простых и всем давно известных вещах. Но мне иногда кажется, что я узнал это только сейчас и только от тебя. Теперь я понимаю, почему ты выбрала журналистику.
— Почему же?
— Ты кого угодно в чем угодно уболтаешь. Ты можешь направить разговор в нужное русло. А еще — умеешь слушать. Это не так уж мало.
— Спасибо. Но ты, по-моему, немного преувеличиваешь. Ты же знаешь, что бывает и по-другому.
— Я-то знаю. Но у человека, который видит тебя первый-второй раз, создается именно такое впечатление. А в умении подать себя тебе не откажешь.
— Неужели? Хотя со стороны видней.
— У тебя есть еще один козырь: чувство юмора. Ты говоришь с иронией о своих проблемах и неудачах.
— А как иначе-то?
— Кто-то начинает ныть и плакать: все не так, все плохо.
— Говорят, пока недоволен жизнью, она проходит.
— Вот за это я тебя и люблю. Ты сама не куксишься и другим не даешь закиснуть.
— Иногда этим пользуются.
— То есть?
— Люди, с которыми я не так уж часто общаюсь, привыкли меня воспринимать как «человека, который смеется». И даже не могут представить, что бывает иначе. Но ведь иногда возникает ситуация, когда надо и когти показать. И тут, что называется, — немая сцена. Никто от меня, оказывается, такого не ожидал.
День пролетел незаметно. Ближе к одиннадцати Сашка стал поглядывать на часы.
— Ты что нервничаешь? Что-то случилось?
— Наверное, буду собираться. Как ни печально, скоро начнутся трудовые будни.
— Ага, а кто-то говорил, что я слишком много внимания уделяю работе.
— Я вспомнил об этом потому, что мы опять долго не увидимся.
— Саш, не начинай, пожалуйста. Мы эту тему за сутки обговорили раз пять. Сколько можно? Финал-то всегда один и тот же.
— Да, я, пожалуй, буду собираться.
Следующий день пролетел за писаниной и какими-то мелкими домашними делами. Единственный плюс — никто не дергал. Можно было побыть наедине с собой, попытаться понять, куда идешь и нужно ли это? Такие «диалоги с собой» иногда бывают полезны. Это своего рода накопление энергии. Ведь начнется работа, присесть будет некогда.
Надо было ехать на интервью. Очень не хотелось куда-то шевелиться, что-то делать. Но словно сработало какое-то устройство. Появился азарт, желание раскрутить собеседника. Это чувство возникало перед каждой встречей.
В 12.45 я стояла у проходной «Мосфильма». Пресс-секретарь проекта провел меня на территорию. Один молодой, но уже достаточно известный режиссер задумал снимать фильм по нашумевшему детективному роману. Мне предстояло об этом поговорить.
— Леш, пока мы будем ждать Кирилла, сделаешь кофе?
— Не вопрос.
— Я вчера легла около трех. Воспользовалась «окном», решила отписать тексты, до которых руки все не доходили. Теперь вот «сплю в одном ботинке».
— Понял.
Петляя по территории «Мосфильма», мы наконец дошли до нужного нам здания. Правда, дорогу я так и не запомнила. «Как выбираться буду?» — мелькнуло в голове.
— Всем привет! Это к Кириллу. Катя, сделай, пожалуйста, кофе. Иначе мы останемся без интервью.
— А кофе нет. В пятницу кончился, а сегодня еще не успели купить. Может, чай?
— Хорошо. Только, если можно, покрепче.