– Он прислал записку, чтобы я пока заботилась о тебе.
Мирослава застонала и уткнулась в плечо суккубы, с нежностью обнявшей свою соперницу. Лилу гладила вздрагивающие плечи крылатой, шептала ей слова утешения и уверяла, что Радомиру ничего не угрожает.
– Без меня, – глухо выдавила Мира.
– Что без тебя?
– Без меня ему ничего не угрожает. Все из-за меня, из-за того, что он любит…
Она закрыла лицо руками и отстранилась от Лилит. В дверь постучали. Суккуба последний раз погладила Миру по голове и сказала:
– Мне нужно идти, когда вернусь – все объяснишь.
Мирослава ничего не ответила. Она немного пришла в себя только спустя пару часов. Наколдовала себе воды и жадно осушила половину кувшина. На прикроватной тумбочке лежала записка. Мира взяла ее, уверенная, что увидит почерк Радомира, но ошиблась. Слова были написаны на чужом языке незнакомой рукой. Она аккуратно вернула листок на место.
Еще через пару часов вернулась Лилит и села на кровать напротив Мирославы.
– Рассказывай, чем я могу помочь Раду?
Мира смотрела в глаза демонессы и не знала с чего начать. Решила с приятного:
– Что Радомир написал тебе в записке?
Суккуба нахмурилась и с удивлением переспросила:
– Какой записке?
– Где он просил позаботиться обо мне?
– Это была записка не от Раду, это была записка от нашего Князя, Мирослава. Это он просил присмотреть за тобой.
Повисла тишина, в которой раздавалось только сиплое дыхание Миры, оглушенной этой неприятной новостью. «Значит, они были правы».
– Мне не хотелось говорить тебе, но, боюсь, что вы с Радомиром больше не будете вместе в этом измерении.
– Поэтому ты так подобрела? – не скрывая ярости, спросила Мирослава.
– Мне действительно жаль. Хочешь – верь, хочешь – нет. Сегодня мы приняли тебя в ряды братства, и теперь я, на правах старшего, всегда буду в ответе за тебя. Мой народ не настолько глуп и жалок, как многие думают.
– Неужели мы больше ничего не можем сделать, чтобы хоть оттянуть расставание?
– Чем дольше он с тобой, тем сильнее привязывается. Мы давно боялись, что одно из его неосторожных действий разозлит Люцифера.
– Я не представляю, что его не злит. Он недоволен всем. У нас была договоренность…
Мира прикусила язык и с испугом посмотрела на суккубу. Глаза демонессы заблестели.
– Значит, вы с ним договаривались о чем-то?
– Я бы все равно обратилась к тебе за помощью.
Мирослава замолчала на пару минут, пытаясь собраться с мыслями и решить, что можно рассказать Лилит, а о чем лучше умолчать. Угадав ее настроение, Лилу сказала:
– Лучше выкладывай все, теперь речь идет не только о ваших разбитых сердцах, но обо всем, что вам дорого. Он давно закрывал глаза на то, что у нас тут происходит и теперь решил это исправить. Будь уверена, теперь если не делать так, как он хочет, мало никому не покажется.
Мира кивнула и начала с того момента, как Люцифер забрал ее из бального зала на смотровую вышку, окруженную обреченными грешниками. Во время своего рассказа, она все больше убеждалась в том, что ревность дьявола касалась не только Радомира, но и ее. Кто бы мог подумать, что Князю тьмы тоже одиноко в преисподней.
Бордель
Мирослава осталась в «Игривой наезднице». Первые пару дней Лилит помогала ей долечивать раны и мириться с создавшимся положением.
– Не пытайся изменить ситуацию, силой здесь ничего не добьешься. Радомир попытался и ты сама видишь, к чему это привело.
– Тогда что делать хотя бы, чтобы он перестал злиться?
– Подстроится под его правила, завоевать расположение. В конце концов, полюбить Ад, а не терпеть его из-за Радомира.
Мира опустила голову, не пытаясь спорить. Лилит продолжила:
– Первое, что мы сделаем – это приготовим твой номер и устроим премьеру накануне экзаменов. Он обязательно придет и, если ты все сделаешь правильно, примет это как знак твоего смирения.
– Я не смогу раздеться перед публикой, – со слезами стыда на ресницах прошептала Мира. – Даже если попробую, то ваше заведение закроют после такого позорного выступления.