Мирослава смотрела в глаза суккубы, полные страха. В дрожащей руке крылатой был зажат клинок, способный отнять жизнь даже у бессмертной. Позади, напирая, стоял Князь тьмы в ожидании, окружая девушек красными и черными завихрениями своих одежд. Лилу медленно моргнула, давая понять что готова, тогда Миру пронзил настоящий вопль. Она с ужасом отшатнулась от Лилит и отбросила от себя кинжал.
– Так я и думал, свободна, – удовлетворенно произнес Люцифер, проводя рукой. Лилу освободилась от чар и выбежала из гримерки. – Теперь мы можем вернуться к привычной манере общения?
– Я просто не готова еще, – всхлипывая, пыталась оправдаться Мира.
– Ты все время притворяешься. Я это, конечно, не могу не приветствовать, но только если цель неблаговидная. А ты спасаешь черную душу с помощью любви, исправляешь ее. А вот это я терпеть не в состоянии.
– Вы бы не оставили нас в покое, ведь так?
– Так – не так, какая разница? – поморщился Люцифер. – Ты не изменилась, а значит и договор наш остается в силе, но с поправкой: я назову тебе момент, когда ты оставишь Радомира.
– Я буду стараться…
– Разумеется, ты будешь. Вы все по-прежнему под колпаком, а значит, и твоя группа поддержки может пострадать. У нас падать некуда, никто не отправится на покой или в академию демонов. Грешники на веки вечные. Помнишь?
Мира кивнула.
– Тогда, удачного выступления, милая.
Дьявол исчез. Через некоторое время в гримерку вернулись вампиры с напитками.
– Волновалась перед выступлением? – понимающе спросил Лир, заглядывая в заплаканное лицо. – Не переживай, мы это быстро поправим.
И вот наступил тот долгожданный момент, когда все собрались за кулисами. Лилит избегала Миру после сцены с Люцифером и была единственной, кто не пожелал удачи. Даже пьяный Корбин отечески приобнял крылатую, сразив родным запахом и пробормотал слова напутствия.
Наконец, «Бэд бэнд» занял свои места, по «Игривой наезднице» прокатился последний короткий стон и зрительный зал погрузился в темноту. Только тогда Лилит подошла и жарко прошептала в ухо Мирославы:
– Если ты можешь уйти в другое измерение и оставить нас всех в покое, то сделай это. Найди в себе мужество, пока у нас еще есть шанс вернуться к прежней жизни. Без тебя.
Не дожидаясь ответа, она вышла за занавес, на край сцены, где в пятне яркого света стоял микрофон, и начала приветственную речь. С особой теплотой она приветствовала почетных гостей, представила новинку в программе и назвала имя Миры. «Начинается», – в отчаянии пронеслось в голове девушки. Последние часы перечеркнули весь смысл ее репетиций. Их с Радомиром все равно разлучат, от нее избавятся и все будут счастливы. «Кроме меня. И теперь все, что я могу сделать – это попрощаться с ним через выступление. Рассказать, что готова была жертвовать всем, кроме души. Так пусть она разрывается, к чертям!»
Занавес открылся, сцена погрузилась в красный свет, по полу заструился дым. «Бэд бэнд» заиграл первую песню. Мирослава подошла к микрофону, посмотрела на ложу и увидела там Влада с Эржебет, Князя тьмы и Радомира. Она быстро отвернулась, чтобы чувства не помешали ей. Прикрыв глаза, Мира запела только для Раду, вкладывая в свое выступление всю ту страсть, что никогда не сможет разделить с ним. Ночь длилась и длилась, еще несколько раз Мирослава и квинтет выходили на сцену. Они выступили превосходно, но зрителей интересовал только внешний вид девушки. Вампиры нашли именно то, чего ожидала адская публика. Естественные прически и неброский макияж, открытые плечи, глубокое декольте и высокие разрезы, демонстрировавшие белоснежную кожу ног. Все то, что уже становилось визитной карточкой образа Миры для придворных Люцифера и верхушки города. К утру представление завершилось последней песней и в зале раздались овации. Сам Князь появился на сцене, чтобы вручить Мирославе большой букет черных роз. Он отечески приобнял крылатую и поцеловал в висок.
Занавес упал и все выдохнули. Оборотни, не склонные к излишнему пиетету, попрощались только с Мирославой, пригласили к себе в любое время и ушли, ни на кого не обращая внимания. Остальные робко расходились, поглядывая на Люцифера, все еще стоявшего рядом с Мирой.
– Это было впечатляюще, – прошептал он. – Ты разжалобила меня на маленькую милость. Беги в гримерку, но в понедельник жду на экзаменах. Если провалишься – исключу.