– Когда я просила разделить со мной все, что тебе дорого, я надеялась, что ты поймешь это иначе.
– Поздно причитать! Понял, как понял – весело отрезал наставник и галантно подал своей даме руку.
– Я, между прочим, пары ради этого прогуливаю за неделю до экзамена, – продолжала ворчать Мирослава, семеня рядом с демоном.
– Будешь капризничать – занесу этот факт в личное дело. Перебирай ножками, не отвлекайся.
Мирослава была вынуждена подчиниться. Все внимание пришлось сосредоточить на том, чтобы приноровиться к неудобной обуви.
– Мы пока не сможем летать около дома, все подлеты заколдованы.
– Это из-за Хельги?
Раду кивнул и возмущенно пожаловался:
– Летают, как к себе домой. Язычники.
Крылатые ступили за порог и Мира ощутила какой густой вокруг них воздух, крылья словно облили патокой. Радомир подхватил девушку на руки и понес к маленькой лодочке, ожидавшей их возле берега. На другой стороне уже стоял экипаж, а рядом с ним верный Станислав.
В карете, скинув неудобную обувь и положив ноги на сиденье напротив, Мирослава выжидательно уставилась на довольное лицо ректора. Спустя долгую минуту безмолвья, она произнесла:
– Итак...
– "Игривая наездница". Встретишься с милашкой Корбином.
Еще минута безмолвья.
– Там нас будет интересовать Лилит, твоя предшественница на месте помощницы ректора.
Мира по-прежнему молчала, но теперь ее любопытство сменилось недоумением.
– Ты станешь новой боевой единицей этого заведения. Стажером под патронажем звезды всего Шедбурга.
– Станислав, останови экипаж! – крик был настолько громким, что инфернальный возница, всегда сохранявший хладнокровие, резко затормозил, спрыгнул с козел и рывком распахнул дверцу кареты.
– Госпожа!?
Падшая выскочила где-то в поле, недалеко от городских стен, и босиком, приподняв подол длинного платья, побежала от города в сторону леса. Радомир подлетел к ней и загородил дорогу. Он нежно положил руки на плечи беглянки и тихо, с доброй усмешкой спросил:
– Что так огорчило тебя?
– Ты! – глотая слезы, крикнула Мира. – Как ты мог подумать, что я стану плясать там с этими... – девушка брезгливо поморщилась, подбирая слово.
– Демонессами? – насмешливо подсказал Раду, глядя в покрасневшие глаза, из которых постепенно пропадал металлический блеск.
– Твоими бывшими помощницами! – зло прокричала падшая, начиная дрожать, ее зрачки мгновенно приобрели цвет золота и в голосе послышалось рычание.
– Ты итак испугала Станислава до полускитания, еще и в драконицу хочешь превратиться у него на глазах? – весело прошептал Радомир, прижимая Мирославу к себе.
– Тебя только это беспоко...
Раду поцеловал Миру, не дав ей закончить. В его объятиях дрожь постепенно улеглась, и золото ярости сменилось золотыми прожилками удовольствия. Когда дыхание демонессы восстановилось, она требовательно произнесла:
– Зачем мне это?
– Ради дополнительной славы. Тебе согласились помочь только потому, что треть девушек в этом месте разведчицы, хотя немногие знают об этом.
– Почему?
– Специфика профессии.
Мирослава недовольно хмыкнула над этой издевкой и возразила:
– Но ведь обо мне все знают.
– Поэтому тебе никто не станет доверять! Но нам нужны не клиенты, а всеобщее внимание. Лилу согласилась тебе в этом помочь, хотя и без особого энтузиазма.
– Это из-за ваших отношений?
Радомир рассмеялся.
– Суккубы не влюбляются. У них другая природа. Вспомни, как Аша легко переключилась после нашего расставания.
Мира умолчала о том, что устроила ей Арракаша после Хэллоуина, только поежилась.
– Ладно, если ты считаешь, что так надо.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Раду.
Уже спустя пару минут экипаж затормозил в пробке, медленно продвигавшейся к массивным дверям борделя. Перед входом была расстелена красная ковровая дорожка, по бокам которой толпились журналисты, щелкая старинными фотоаппаратами и разношерстная публика.
– Мы должны будем там пройти? – в отчаянии спросила Мирослава.
– Да, одевай эти колодки и готовься. Твое появление вызовет особую реакцию.
– Мы можем пройти через черный ход?
– Нет, ты рано или поздно должна начать появляться на публике, чтоб о тебе говорили побольше.
– Отлично, давай поздно. Через месяц, например, или полгода? – голосом, выдававшим панику, слабо прошептала Мира, умоляюще глядя в зеленые глаза Радомира.