Мирославу переполнила знакомая сжигающая ярость. Она обратилась драконом и выдохнула пламя, сжигая всех, кто посмел нарушить договор. Ее пламя было белым, как снег и ярким как солнечный свет. Она обернулась к лагерю порождений ада и с яростью крикнула, сметая ближайшие палатки своим дыханием:
– Кто еще хочет попытаться?
Какой-то безумец бросил клинок, но золотистая чешуя только выглядела как перья. Сейчас это была броня, которую не могло пробить простое оружие. Мирослава выдохнула в сторону обидчика струю пламени, но она разбилась о щит. Остановившись, Мира выпрямила шею и посмотрела на того, кто помешал ей вершить возмездие. Это бы Радомир. Облаченный в латы, с большим щитом наперевес и обнаженным клинком, он сказал:
– Ты исключена, уходи с полигона.
– Могу я надеяться, что никто не нападет на нас, пока мы будем уходить?
– Проваливайте оба, я присмотрю, чтобы никто не мешал.
Настал черед Мирославы нести Сигвальда на себе. После того, как Мира превратилась в драконицу и встала на защиту, дриады смогли подобраться к Вальду и избавить его от магической сети. Но падение на деревья не прошло без последствий. Фафнир сел на шею золотистой драконицы, и она взмыла в небо, поклявшись больше никогда не идти на поводу у порождений ада.
Ангел
Мира опустилась перед порталом в дом Сигвальда. Он спрыгнул с ее спины и посмотрел на Мирославу, чье оперение отливало серебром в лунном свете.
– Давно ты знаешь о своей способности менять форму?
– Это важно?
– Нет, но поможет мне понять насколько долго ты скрывала от нас… даже после того, как на мать напали, и чуть не убили из-за того, что она была ослаблена … ты знала тогда об этом?
Мирослава опустила голову, пряча глаза. Вальд отступил от нее.
– Уходи, – он опустил голову и повернулся к покосившейся арке.
– Прости меня, – шепотом попросила драконица, – умоляю, прости. Мое сердце разорвется, если не простишь.
– Что толку от слов? Ты предала меня, что бы я ни сказал сейчас… Я ошибался в тебе, мы все ошибались. Уходи. Ты этого уже никогда не исправишь. Все, что я хочу сейчас – это забрать всю ту кровь, что роднит тебя с моим миром.
Сигвальд скрылся в проеме, и Мира издала мученический рев, распугивая задремавших зверей и птиц. Горе и отчаяние сковали ум и душу, за последние десять минут все, кто держали ее в преисподней, отвернулись от нее. Сегодня была последняя битва, в которой Мирослава потерпела сокрушительное поражение. Даже Хельга не простит того, что она натворила. Мира вернула себе привычную форму и поплелась в сторону академии. Крылатая почти добралась до домика Грува, когда Люцифер привычно появился из воздуха и предложил прогуляться вдвоем.
– Я ошеломлен этой новостью, ты, оказывается, плюешься светом. Просто неслыханно.
– Убейте меня, это избавит всех от тягот, – вяло попросила Мира, глядя только себе под ноги.
– Ты не первая этим вечером, кто просит меня об этом, но первый был намного экспрессивнее.
Дьявол немного помолчал, ожидая вопроса, но Мирославе не хотелось знать о чужих горестях. Так ли важно, чья еще душа обрекает себя на вечные муки, если сама решилась на подобное. Кровавые дорожки на бледных щеках поблескивали в свете полной луны, где-то завыл одинокий разведчик.
– Радомир, – прерывая затянувшуюся паузу, сказал Князь тьмы.
– Что Радомир? – тупо спросила Мира.
– Радомир просил отправить его на вечные муки после того, что ты сделала.
Колени подогнулись, Мирослава рухнула на землю. Рыдания сковали горло, не давая и капли горя вылиться через рев. Так, задыхаясь от боли в груди, она стояла на коленях перед Люцифером. Дьявол с брезгливым ужасом смотрел на Миру, не способную взять себя в руки.
– Я, разумеется, отказал ему, – добавил он, спустя несколько минут, насладившись отчаянием девушки. Мирослава порывисто обняла ноги Князя тьмы.
– Фу, фу, дикая девочка, – он оттолкнул ее коленом.
Мира взяла себя в руки и поднялась с земли.
– Спасибо…
Люцифер отмахнулся.
– Не для тебя же я это сделал. И что за мерзкое слово, в самом деле.
Он взял Мирославу за локоть и, спустя головокружительную секунду, они оказались в ректорском кабинете. Дьявол выпустил крылатую. Она тут же хотела бежать в лесной домик, но дверь ректорской спальни, в которой находился портал, захлопнулась перед ее носом.
– Итак, я принял решение, которое избавит нас всех от этих мук. Вы, оба, предстанете перед высшим судьей.