Мирослава открыла глаза и посмотрела на Радомира, державшего ее на руках. Взгляд Мастера был устремлен вверх, туда, где за всей этой сценой наблюдала Рязанка.
Демон поставил Миру на землю и приподнял футболку, чтоб посмотреть на лопатки.
– Хорошо, прогресс есть – как сквозь вату слышала девушка, – вполне возможно, что мы действительно сможем это сделать.
– Мирослава, – ректор заглянул в покрасневшие от слез глаза и улыбнулся – ты сможешь отрастить крылья, если очень захочешь, даже весьма быстро.
Ответом ему был угрюмый взгляд и тяжкий вздох мученика.
Рязанка утешительно погладила Миру по спине и бодро пропела:
– А теперь время добрых дел. Сначала покормить семейство гризли, потом почтовых воронов, а затем возьмемся за хозяйство.
"А говорил летать нельзя, потому что мама волнуется" – думала девушка, шагая за шаманкой.
– Ну, по поводу полетов это скорее преувеличение – ответил на ее мысли Радомир.
– О чем это вы? – ревниво прищурилась ведьма.
– Я говорил ангелочку, что ты обо мне сильно волнуешься.
– Ну, глупости, скорее о тех, кому не повезло попасться тебе в подчинение – захихикала Рязанка, а Мира окончательно сникла. С этого момента спина в области лопаток нестерпимо чесалась даже во сне.
Мирослава, помогая по хозяйству, которое оказалось намного больше того, что она увидела изначально, уставала настолько, что не думала ни о чем, так что удовлетворенный ее ровно текущими мыслями Мастер спустя пару недель перестал прилетать в лес каждодневно, ограничившись лишь выходными, когда Мире давали незначительное послабление на полдня.
Единственной отрадой в загруженных каникулах были растущие крылья, белевшие на спине. Пока они были маловаты и по-прежнему сильно чесались, но видимость прогресса и предвкушение полета компенсировали все неудобства. Еще одной весомой причиной улучшения настроения были животные, за которыми ухаживала Рязанка. Она знала в лесу каждого зверька и лечила их, если было нужно и кормила. Домашней живности у нее тоже было множество и у каждого свой характер и имя. Мире нравилось заботиться о них, пока сама шаманка колдовала в парниках и около грядок. Однажды, когда хозяйка и помощница сидели на скамейке и пили морс, глядя в звездное небо после очередного трудного дня, Мира спросила:
– А почему вам никто не помогает? Мастер, наверное, может учеников пригнать, чтобы летом все делали?
– Мне нравится все делать самой, хоть это и хлопотно. А бесенята да нечисть всякая лишь вид будут создавать, что помогают, а сами только попортят все мне.
– А он их за это накажет.
– За то, что они бесенята, да нечисть? – засмеялась Рязанка. – Нет, за это в Академии не ругают. Вот пойдешь туда и поймешь, почему Родя так о тебе печется. Вы хоть и падшие, но все же ангелы и все в вас иное, чем у большинства твоих будущих сокурсников.
– А кто там вообще учится? Я оборотня видела.
– И оборотни, и вампиры, и банши, и ведьмы, некроманты, обычные проказники, которым суждено стать чертенятами и демонами. Все они ходят туда, чтобы стать настоящими злодеями и мешать людям.
– Как-то…
– Тебе это не грозит, если будешь просто ректору помогать. Останешься навсегда теоретиком, как начальник. А на каникулы ко мне в помощники. Раду хозяйство не жалует, все норовит сорванцов пригнать на практику, а их уж не жалую я.
За месяц, проведенный у Рязанки, Мирослава почувствовала себя так уютно, как не могла за весь предыдущий год у ангелов, да и шаманка к ней сильно подобрела и старалась готовить постную пищу повкусней. Кузя, несмотря на скомканное знакомство, зла не затаил и к соседке стал обращаться с некоторой теплотой в скрипучем голосе. Черная кошка сворачивалась клубочком у нее в ногах на ночь, и здоровенный пес радостно вилял хвостом и подбегал за порцией ласки поутру. Мира стала здесь своей и теперь думала только о хорошем, не прилагая адских усилий.
В одну из суббот, в привычное время, когда все дела были оставлены, прилетел Радомир.
– Ангелочек, у меня для тебя прекрасные новости. Сегодня ты познакомишься с одним из студентов.
– Каким? – настороженно протянула ученица, вспомнив встречу у вонючего пруда.
– Симпатичный молодой человек из порядочной семьи. Честолюбивый, сосредоточенный и обучается магии исключительно в защитных целях.
– От кого планирует защищаться?
– От всякой корыстной нечисти, типа гномов. Эти языческие пережитки, решившие не идти на мировую с новыми силами, порой доставляют всем нам неприятности.
– Нам что-то рассказывали на истории... кажется – закатив глаза, словно пыталась разглядеть завалившуюся информацию где-то внутри головы, пробормотала Мирослава.