Вернулся Карл. Ему разрешили сыграть для народа прямо на площади, сделав небольшой взнос поселению — пятую часть от всего заработка — чтобы местные на эти деньги соорудили удобную сцену. Я быстро отмел в сторону вариант собирать плату со всех, а вместо этого просто предложил поставить ящик или стол, чтобы люди сами кидали туда, кому чего не жалко.
План одобрили. Бард получил монеты на взнос и умчался обсуждать сцену, прихватив с собой Далли, так как рассчитывал на ее вокальные способности. Мы с дроу исполняли роль наемной охраны. Стоило нам остаться наедине, как я захотел снять с себя часть металла. Пора выдохнуть. Я узнал, где намыться, кто может хорошо почистить одежду и где купить сменную. За простыми бытовыми хлопотами мы не заметили, как стремительно пришел вечер. Мы с дроу расположились в одной комнате, Карл и Далли — в другой.
Утром нам принесли уже чистую одежду. Мы оделись с большим удовольствием и пошли на улицу. До полудня Карл руководил стройкой, возводя весьма скромную сцену. После местные стали стаскивать на площадь из домов лавки. К пяти иль шести вечера собралась, наверное, вся деревня. Мы заняли места в тени за сценой, за спинами поющих Карла и Далли.
Карл начал с простых крестьянских песен, которых я раньше от него не слышал. Далли следовала моей подсказке. Девушка исполняла лишь часть строчек, добавляя голосом ярких красок. Рисунки на Ламин в руках Карла светились едва заметными зелеными линиями, и Танисса убедила меня, что от барда и его инструмента магия мягко движется, но на людей точно не влияет.
Около получаса с перерывами и долгими проигрышами Карл исполнял три простые песни. Потом настала очередь баллад. Сначала Карл пел, что попроще, а потом перешел к более сложным и глубоким. Примерно через полтора часа самые старшие покинули представление и забрали с собой детей — остались готовые веселиться. Бард взял более танцевальные мотивы. Часть лавок убрали в стороны, и люди начали кружиться в простых танцах. Ближе к закату, когда часть среднего поколения тоже пошла по домам, осталась молодежь. Карл перешел к веселым песням.
Все это время мы с дроу, стоя в тени, смотрели на парочку на сцене и в кои-то веки были искренне за кого-то рады. Наверное, выступление длилось часа четыре, а Карл сиял от переполнявшей его энергии так, будто только начал. Рядом стояла Далли. В начале девушка страшно стеснялась, а теперь даже сама танцевала на сцене под песни, которых не знала и которым не могла подпеть. Перед сценой творилось истинное деревенское веселье: крестьяне плясали, толкались, кричали и тут же мерились силой за кружкой меда. Все вокруг казалось столь естественным, прекрасным и хорошим, что неожиданно появилась вера в лучшее. Мир вокруг прекрасен, есть жизни и красота.
Вскоре тех, кто перебрал чуть больше других, стали уносить по домам. Парочки по одной разбредались, а нескольким людям, которые спорили о чем-то важном, музыка была не важна. Мы с дроу помогли уставшим и довольным Карлу и Далли добраться до их номера, где они повалились спать, даже не раздеваясь. Танисса закрыла дверь номера, и мы пошли к себе. Там мы распределили по уже въевшейся в кости привычке дежурства и тоже легли.
Утром мы проснулись на зарядку и тренировку, а товарищей удалось добудиться только к полудню. Мы все спустились вниз и увидели на столах невероятное изобилие всякой всячины. Вязаные шерстяные вещи, меха, меховая одежда, заметная горка мелких монет, ткани с невероятным узором, горшки, в которых, как мне ранее рассказывали, консервируют плоды. Я подошел к главе деревни.
— Здравствуйте. Что это⁈
Он вежливо поклонился мне.
— Здравствуйте. Уважаемый Карл заплатил пошлины деревне и жителям за труд, вы отдали плату за гостиницу без торга, а сами ни одной монеты за свое представление не взяли. Людям очень понравилось. Так невероятно красиво пел глубокоуважаемый Карл, что каждый счел своим долгом поделиться чем мог.
Мы посмотрели вокруг. Это, конечно, прекрасно, будет чем пустую повозку набить, но есть одна незадача. Я со всем уважением спросил:
— Тут точно ничего последнего? Мы не желаем и не станем брать у людей последнее.
— Что вы… Что вы… Ничего последнего вам не принесли. Лишь то, чем поделиться не стыдно.
Я вздохнул, бросил взгляд на дроу и прочел на ее лице то же самое: брать эти богатства нам совсем ни к чему, но и обидеть людей… Карл и Далли скромно молчали. Для девушки это было большим шоком, а бард даже с выступления у графа получил только надменное приглашение спеть в другом месте. Я подошел взять со стола монет. Пока считал их, я обратился к главе: