Королевна'…
Баллада кончилась, и с последней нотой девочка исчезла, словно ее и не было… Карл сел прямо на землю без единой капли сил в душе. Он начинал ненавидеть свою магию, стоило ему на миг поверить, что он может сотворить что-то такое же прекрасное, как…
Парень склонился от тяжести своих ошибок, уронил инструмент на землю. На струнах еще блестели следы его слез, и Карл не сразу заметил, что рядом кто-то стоит. С трудом повернувшись, он увидел дроу. Танисса посмотрела ему в глаза.
— Та самая девочка Ламин…
Карл опустил взгляд на цитру и горько проговорил:
— Я бегу от этой силы. Прячусь. Надеюсь забыть, как управлять ей. Но она всегда рядом со мной…
Таннисса посмотрела в ночное небо.
— '…Я клянусь защищать город и каждого жителя.
Встать нерушимым щитом перед чужим клинком.
Броней, что защитит дроу от смерти'.
— Это строки из моей клятвы воина, которую я дала на том же месте, где до меня клялись тысячи других. Они все говорили одни и те же слова, и все завершали ее одной строкой: «Моя клятва нерушима до окончания времен!».
Танисса помолчала несколько секунд, повернулась к барду и проговорила:
— Я помню каждого убитого дроу, у которого не было в руках оружия, не было шанса мне навредить. Одни были напуганы, другие парализованы ужасом. Я же снова и снова отпускала тетиву в сердце тех, кого клялась защищать.
Бард слегка потерялся в своих эмоциях. Он уже много раз убедился, что Танисса готова скорее умереть, чем позволить себе нарушить слово. Что могло заставить ЕЕ переступить через себя? Карл просто отказывался верить в то, что слышал: в его мире это было подобно тому, что солнце пошло вспять. Парень хотел многое сказать, но вырвалась лишь одна фраза:
— Это невозможно.
Танисса посмотрела на него тем взглядом, которым она испепеляла своих врагов и сулила им смерть без шансов.
— Я смогла встать выше собственного слова. Не хочешь же ты сказать, что сдашься и не сделаешь того, чего желаешь?
Карл вскочил и воскликнул:
— Это невозможно.
— Это была последняя мысль всех моих жертв. Они тоже не верили в происходящее. Некоторые — настолько, что умирали не сразу. Мы сами решаем, что возможно, а что нет.
Парень опустил голову и уставился на цитру на земле.
— Мне это не под силу…
Танисса подошла к нему и подняла его голову за подбородок, взглянув в глаза.
— Я тоже когда-то так думала, пока не узнала страшную истину. Границ нет! Мы можем всё — вопрос лишь в том, сколько сил ты готов потратить, чтобы добиться цели.
Карл смотрел в глаза дроу — легенды, кошмара и чудовища. Он искал в них ответ, но не мог найти. Танисса стала медленно сжимать его руку, когтями впиваясь в кожу барда.
— Сколько⁈
— Все, что есть…
Если слышно проговорил Карл. Танисса сильнее сдавила пальцы, и появилась первая капелька крови.
— СКОЛЬКО⁈
— Все…
Голос Карла зазвучал сильнее, но дрогнул. Танисса усилила хватку, и по пальцам побежал уже кровавый ручей.
— СКОЛЬКО⁈
— ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ!
Карл резко произнес слова, на которые раньше не хватала духа. Пространство вокруг него колыхнулось, дроу откинуло назад, и Таниссе пришлось постараться, чтобы не упасть. Девушка улыбнулась и довольно проговорила:
— Запомни то, что сейчас сказал! Если это правда, то ты сможешь достигнуть того, к чему стремишься.
Танисса пошла прочь. Карл тихо с трудом спросил:
— Зачем тебе это?
— Каждый должен знать, кто он, чего хочет и какие стены на своем пути должен разрушить.
Когда дроу ушла, бард еще немного поиграл на цитре, успокоил себя и вернулся в наш лагерь. Они с Далли недолго поговорили о большом мире: девушка задавала вопросы, а парень искал ответы. После этого оба отправились спать в фургон.
Я же тот вечер провел на дереве, чуть в стороне от нашего костра. Я наблюдал за верующими и думал, как к ним подступиться. Сейчас перед нами стояла единственная миссия, и от меня требовалось одно — вовремя понять, что для Бернарда важнее: чтобы такой удобный артефакт никому не достался или чтобы им обладала церковь. Я не доверял Отцу: я не мог заставить себя поверить в чистоту помыслов облеченных властью, какой бы она ни была.
Утро. Мы немного поупражнялись и снова пустились в дорогу.
Мы достигли очередной деревеньки, так похожей на прошлые, что мы сразу начали внимательно искать различия. Я отметил несколько странное поведение людей, когда они смотрели на нас и на церковников. Я решил обратиться к дроу на своем родном языке:
— Танисса, мне кажется или люди не слишком рады нашим «спутникам»?