Я посмотрел на Томаса и перевел взгляд на Бернарда:
— Ни один из вас не вправе выбрать за народ его веру! Люди, говорите. Судьбы Генри и Авы отныне связаны. Казнить или помиловать?
Поднялся гул до небес. Люди с жаром спорили, но всё больше и больше из них выбирали старый, надежный и хорошо известный путь. Я смотрел на отца Бернарда из-под маски и ощущал его ледяное спокойствие. Он уже явно обдумал следующий шаг. Сегодня я вывернулся, но вот до конца ли? Еще необходимо подождать.
Толпа прокричала «казнить» в один голос. Самые неуемные полезли на сцену, но их остановил голос Томаса. Глава попросил Бернарда убрать рыцарей в сторону.
А дальше всё было отчасти даже пристойно. Генри и Аву куда-то увели — без крика, рукоприкладства и оскорблений. Толпа быстро стала таять, и на лицах людей я удивленно ловил облегчение. Я выслушал несколько комплиментов своей справедливости и вернулся в гостиницу. Сегодня мы отправляемся прочь.
В номер постучали. Я открыл дверь. На пороге стоял отец Бернард:
— Ты не шутишь⁈ В одиночку⁈
Отец Бернард бросил на меня суровый взгляд и вошел в номер, не дожидаясь приглашения. Я прикрыл дверь, и мы с дроу стали ждать, что он будет делать дальше. Священник посмотрел по сторонам, но не нашел ничего интересного. Мой плащ лежал в стороне, и я старался стоять так, чтобы тубуса за спиной не было видно. Бернард вполне по-хозяйски пододвинул стул и сел.
— Ты понимаешь, что натворил⁈
В этот момент дроу кинула мне мою маску. Я картинно надел ее и ответил, как бы насмехаясь:
— Дайте подумать… Справедливость⁈
Бернард окинул меня недобрым взглядом.
— Жизнь и смерть двух людей для тебя шутка???
Я пожал плечами и уже спокойно возразил:
— Открой глаза, святоша! Не ты ли своих бронированных лбов на людей натравливал⁇
— Не было такого! Я лишь хотел защитить их, чтобы остановить безумие.
Я добавил в голос иронии:
— Безумие, которого не было бы, позволь ты местным самим решать свои вопросы. И девушка была бы жива…
Отец Бернард указал на меня пальцем:
— Не помешай ты, ни оба были бы живы!
Я спросил с очень откровенным намеком:
— И сколько жизней ты бы забрал ради защиты ее одной⁈
— Ты взялся судить о ценности жизни раскаявшегося дитя божьего и продавшихся демону???
Я почувствовал в комнате давление, от силы Бернарда немного жгло. Я улыбнулся под маской: пусть мы и не друзья, но видеть священника, способного на такое, мне было приятно — значит, у местного светлого бога есть все шансы стать лучом надежды для других. Но вот инквизицию надо уничтожать в зародыше.
— Не нам с вами решать, чья душа кому принадлежит. Хотите дискуссии⁈ Ищите Томаса и обсуждайте с ним, сколько для них сделал свет, а сколько тьма!!!
— А сколько они сделали для света, чтобы заслужить его благосклонность? Ты не понимаешь, о чём говоришь!
Танисса, всё это время спокойно слушавшая этот спор, вдруг спросила Бернарда:
— Почему вам так важны эти пара жизней?
Отец Бернард повернулся к дроу.
— Потому что благодаря им я смог обратиться к народу и показать им свет, пока вы всё не опорочили.
Я задумался, и меня посетила забавная идея:
— Знаете, Бернард… У вас есть верный шанс заслужить благосклонность всего народа сразу и без сомнений.
— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?
Я заговорил уверенно:
— Более чем. Вы хотели поиграть с демонами, а меня взять в роли фокусника, который их достает и убирает? Вот и идите. Найдите место, где проводят ритуал, и вырвите жертв из лап демона Яноша. Чистой силой измените исход ритуала. Жертвы будут молиться на вас, ваши рыцари — на руках вас носить, а люди — восхищаться, и ни у кого не будет сомнений в могуществе Единоликого.
Отец Бернард сверлил меня взглядом. Я закончил мысль:
— Я уже сказал, что думаю, и сегодня окончательно в этом убедился. Ваша Церковь не получит артефакт никакой ценой. Демоны — не куклы, которыми можно впечатлить толпу крестьян.
Я открыл дверь, предлагая отцу Бернарду уйти. В дверях он спросил:
— Ты уверен? Тогда скажи, что делать с демоном, для которого крестьяне — игрушки?
— Не желаю с ним воевать. Он создал место, которое мне нравится, и мне с ним делить нечего.
Отец Бернард посмотрел мне в лицо — маску без эмоций — и вынес свой вердикт:
— Ты заплутал во тьме.
Я закрыл дверь. Мне захотелось призвать свою карманную армию и говорить с позиции силы. Я обернулся к дроу и тихо подвел итог произошедшему на своем родном языке:
— Мы снова смогли не дать крови пролиться. Но отчего на душе так нехорошо?
Танисса спокойно сказала: