— Как видишь, твой труп в состоянии испортить мою забаву длиною во много лет.
Я закатил глаза к небу. С одной стороны, я точно понимал: меня нельзя просто так расщепить на частицы, и оттого демон лично пришел просить меня вести себя смирно. С другой, он явно понимает, что я уже ввязался в игру и мне не выбраться, а значит, для меня есть роль. Я попытался отогнать от себя опасные мысли.
— И что я должен сделать?
Янош улыбнулся:
— Помочь своему барду провести три лучших концерта в его жизни и ехать дальше, оставив будущее этого города на совести местных. Пусть разгоряченные люди решают свою судьбу сами.
Свиток пролетел в мою сторону и буквально лег в руку. Я резко перевернул свою ладонь и легонько оттолкнул его.
— Спасибо. Предпочту не брать плату. Мне нравится свобода. Я выполню ПЕРВУЮ часть вашей просьбы. Концерты будут выше всяких похвал!!! Но если к моим друзьям, ко мне или к моим секретам протянут лапы…
Я в упор уставился на доску. Пара мгновений, и простая серая фигура стала вполне узнаваемой дроу, а сзади за ней появились несколько демонов.
— Я не хочу лезть в чужую мясорубку, но если вы меня туда толкнете… Запрещенных приемов для меня не существует…
Янош прищурился:
— Ты угрожаешь МНЕ⁈
Я был под маской и не мог знать, видит он мою ухмылку или нет.
— Мы оба знаем мерзкую правду.
«Если пустить богу немного крови, люди быстро перестанут верить в него. И упадут капли крови в воду, и акулы придут».
— Не я это придумал и не мне быть акулой, но перед смертью испортить твою чудесную забаву я могу. Вместо красивой шахматной партии город ждет скучная кончина.
Я понял, что сегодня явно не смогу найти отца Бернарда, вздохнул и спросил:
— Ты столько сделал⁈ И не жалко разрушать столь красивое место?
Про красоту я сказал совершенно искренне.
Янош щелкнул пальцем, и доска со свитком исчезли.
— Благодарю. Мало кто из людей может это увидеть. А разрушать… Всегда так волнительно…
Я кивнул. Нашел, у кого спрашивать про ценности. Я махнул дроу, и мы пошли назад к гостинице. В пути я подумал, что стал оружием в руках кого-то настолько сильного, что мне ничего не могут сделать, как ни стараются.
С такими мрачными мыслями мы вернулись в номер. Я попросил дроу пересказать товарищам, что случилось.
Остаток времени я провел, размышляя о своей роли. Янош не просто так остановил меня, но просчитать идеи подобной твари я был не в силах.
Утро. Тренировка. Завтрак.
Танисса носила с собой артефакты и охраняла дуэт. Карл и Далли готовили выступления, я закупился местной одеждой через лишние руки, и вот уже через пару часов по городу шел работяга — благо в дороге я редко снимаю маску и лицо мое мало кому знакомо. Уже через несколько поворотов меня грубо спросили, кто я такой и почему гуляю. Я честно ответил, что с утра работы не назначили. Мол, иду за город, хочу работать и смотреть на природу. Меня тут же проводили к воротам и указали, куда идти. Не прошло тридцати минут, как меня вместе с группой рабочих и телегой красок послали красить дома на одной из улиц.
Я насыпал в платок немного душистых трав и повязал вокруг носа. Меня спросили, что это я удумал, и я честно объяснил, что так мне будет легче перенести рабочий день. Через час махания кистью я услышал то, ради чего пришел. К нам прибился уборщик улиц и стал соловьем заливаться о Единоликом боге, о всеобщем благе и равенстве. Я вспомнил о клетках с жертвами. Понятно, куда ударил Бернард — а если он еще и чудеса творит? Вот только всё было не так просто: один из нашей бригады спрыгнул, схватил говоруна и отволок в сторону.
— Ты зачем воду мутишь⁉ Паскуда!
Говорун заметно испугался.
— Эй… Ты чего⁈ Я просто рассказываю, что слышал…
Тут ему прилетел удар в бок, и рабочий пообещал:
— Еще раз услышу — все зубы выбью.
Говоруна прогнали, и мы стали красить дальше. Послушав более насущные беседы бригады, я осознал неприятную правду. Рабочим в этом городе живется нормально и даже по-своему хорошо. Местным старшим сам Янош многое запретил и за многое спрашивает, да и в жребии на жертву рабочие не участвуют. У рабочих-то и задача: позавтракал — трудись, пообедал — трудись, поужинал — отдохни. Были и сложности: работа не самая приятная, и надзиратель найдет, за что придраться. Ведь каждый из старших, кто сможет поставить вместо себя справедливую жертву, от жребия отклоняется, но есть и обратная сторона: кто найдет виноватого не по справедливости, того Янош лично накажет. Обдумав услышанное, я понял: нашему демону весело прийти к обманщику и… Любопытно, что он с ними делает.