— Здравствуй.
Бродяга прошел мимо, взял неизвестный предмет и показал дроу.
— Знакомая вещь. Раньше я их здесь не видел. Только исполнение слишком грубое.
Девушка посмотрела и ответила:
— Я такого раньше не видела.
Под маской было не разглядеть ее эмоций, но, судя по движению головы, можно было предположить, что дроу была порядком удивлена.
— Что значит не знаешь?
— Я эту штуку впервые вижу, но могу предположить, как она устроена.
Бродяга посидел молча, осмотрел болт и эффектным жестом достал из-под плаща тубус. Он развернул картину и пролил свою кровь в центр ужасного рисунка. Несколько мгновений, и посреди помещения появилась весьма откровенно одетая демонесса — вернее сказать, раздетая. Не каждая супруга явится так перед мужем. Бродяга кинул ей штуковину.
— У меня к тебе есть вопрос. Арбалеты — это нормально⁈
Демонесса осмотрела устройства и проговорила, брезгливо держа их в руках, словно что-то мерзкое:
— Я бы не стала это так называть.
Бродяга подошел к ней ближе.
— Откуда он тут⁈ Полагаю, раз Танисса о подобном не знала, их тут и не могло быть. Алимасия, что еще вы, демоны, вправе делать⁈
— Много чего.
Демонесса начала ходить кругами вокруг бродяги.
— А ты молодец. Правильный вопрос задал. Ответ на него тоже есть.
Девушка взяла его за плечи со спины.
— Янош многое привнес в этот мир. Уклад общества, правителей, законы. Оставил один любопытный артефакт — Арбалет-Пути.
Демонесса полуобняла бродягу сзади, вытянув перед ним свои руки, и в них появился необычный меч.
— Думаю, он тебе пригодится.
Бродяга будто совсем не обращал внимание на чары демонессы.
— Мне сейчас не до мечей для коллекции. Расскажи про Арбалет и какого Яноша он творит.
— А что мне за это будет?
Демонесса ловко переступила и оказалась с бродягой лицом к лицу. Она попыталась снять с него маску, но та не давалась так просто. Бродяга и глазом не моргнул, хотя силу демонессы в стороне, под божьей защитой, чувствовал даже отец Бернард.
— Давай играть по правилам. Я расскажу про Яноша и арбалет в обмен на жертву.
Бродяга явно был не согласен.
— Алимасия… Предлагаю другую сделку. Ты отвечаешь на вопрос, а я задумываюсь о жертвах для тебя… Пора уже принимать мои правила игры, или мы будем еще долго спорить без толку… Нас заставят выполнять приказы!
Бернард ломал голову, кто может стоять над этими двумя. Демонесса ласковым голосом проговорила:
— Или я могу тебя убить…
— Да. Да. Да. Артефакт в руки простого человека, ты пару раз веселишься от души, и здравствуйте, герои.
Демонесса закатила глаза, сделала несколько шагов назад и потопала ножками.
— Ты невыносимо скучный. Мог бы призвать меня и раньше. Всё самое веселое досталось псам.
Девушка помолчала несколько секунд.
— Произнеси вслух: «Я принесу тебе в жертву чужую душу».
Бродяга спокойно проговорил:
— Я принесу тебе в жертву чужую душу при условии, что ты расскажешь мне полезное!
Демонесса прошипела проклятие и сообщила крайне недовольным голосом:
— Демоны не имеют права гулять по реальности, как им удобно. Можно быть лишь призванным! Срок зависит от условий. Как тебе объяснить попроще⁈ Слушай. Когда я нахожусь там, я могу получать и копить силы от ритуалов или артефактов и таким образом появляться здесь. А дальше я должна участвовать в каждом ритуале, собирая силы по крупицам. Или направлять все силы на близкий мне артефакт, чтобы черпать их оттуда.
Бродяга обдумал ее слова и ответил:
— То есть захватить мир демоны не смогут даже при лучшем раскладе?
— Это касается демонов первых четырех первородных планов, а демоны хаоса от нас совершенно отличаются. Но Янош такой же, как я. Ему крайне необходим артефакт, к которому будут стекаться силы и откуда он будет их черпать.
Бродяга уточнил:
— А как быть с его магией⁈ И его возможностями⁈
Алимасия хлопнула себя по лицу: бродяга не понимал очевидного.
— Ты же видел, что творилось в городе, когда принесли всего несколько жертв. И это я даже не думала о великом. Просто повеселилась от долгой скуки. А Янош получает жертвы с огромной площади, и достаточно долго. Ты хоть представляешь, что в таких условиях он давно может устроить армагеддон.
Отец Бернард испугался. Демонам верить нельзя, но этот разговор почему-то казался правдоподобным.