Между барабанщиков отплясывали девушки, наряженные в одни только длинные юбки. Прямо на глазах у Аори один из свободных арахов поднялся, почесал бедро и вразвалочку подошел к танцовщицам. Набычившись, он ухватил одну из них за руку и поволок к низкой хибаре, прилепившейся к скале.
От нее вдоль каменных стен тянулись загоны, и там, за высокими частоколами из узких белых палок, вповалку лежали люди. Когда арах прошел мимо, те, что поближе, просунули руки между прутьев и разинули рты в неслышной издали мольбе.
Самый толстый столб дыма поднимался у противоположного края ущелья. Оттуда же доносился тяжелый ритмичный звон, и отсветы пламени рисовали на камнях причудливые фигуры. Когда Амина дернула за цепочку и начала спускаться по высеченным в скале крутым ступенькам, звон как раз прервался и сменился громким шипением металла, оскорбленного водой.
У подножия лестницы гостей уже ждали. Низенький, похожий на колобок арах с косичкой в центре бритого затылка распахнул руки навстречу и затараторил что-то на местном наречии.
Амина отделывалась короткими ответами, все более раздраженными с каждым последующим. Несколько раз прозвучало знакомое уже Аори имя, изменяющая будто выплевывала его, обращаясь к араху. Наконец, она кивнула и одним движением сорвала край куфии с лица “рабыни”. Крякнув, Нераим восхищенно всплеснул руками, порывисто развернулся, хлестнув себя косичкой по щеке, и укатился под полог высокого расшитого шатра неподалеку. Вернулся он буквально спустя несколько секунд, сжимая в руке небольшой кошелек.
Ничуть не смущаясь, Амина забрала его и тщательно пересчитала содержимое. Судя по гримасе и повышенному тону, счет таки не сошелся. Торговец тут же рассыпался в извинениях и безошибочно выудил из кармана две монеты. Кивнув, Амина отцепила от пояса конец поводка и отдала его Нераиму.
Аори едва сдержала дрожь, глядя, как она поднимается по ступенькам. Не оборачиваясь, не задерживаясь и не торопясь. Мороки неотступно следовали за ней, перетекая из одного шага в другой, будто тени.
Что… и все? Она продала ее?! Как вещь?! Бросила и ушла, ни сказав ни слова, что делать?
Нераим потянул за цепочку, залепетал что-то на своем щебечущем языке. Аори с яростью обернулась к нему и осеклась, уже открыв рот.
Нет, Амина. Не так просто.
Косичка араха выписала в воздухе сложный узор, когда он затряс головой, раздраженный ее непонятливостью. Аори невольно усмехнулась, и торговец разулыбался в ответ. Подскочив к пленнице, он приобнял ее за талию и тут же отшатнулся от резкого вскрика. Ладонь Нераима прошлась точно по порезу, и тот вспыхнул обжигающей болью.
Опытный торговец сразу почуял неладное. Колбаски пальцев дернули полы фарки, обрывая костяные застежки. И первое, что перевел пульсирующий в затылке чип, – цветистые проклятия, которыми разразился Нераим, увидев бурое пятно на промокшей от пота повязке.
Аори не поняла, в какой момент ругань перешла в приказы. От ближайшего костра поднялись двое арахов с расчерченными шрамами разбойничьими рожами. Прежде, чем чужачка сообразила, что к чему, они схватили ее за руки и потащили в шатер. Торговец семенил позади, и чип продолжал выхватывать из его речи отдельные слова. Те, которые лучше не повторять.
В шатре царил полумрак. Свет падал сквозь дыру в своде у центрального столба, скрученного из тысяч узких черных прутьев. Металлические кольца опоясывали его, и из каждого торчали небольшие металлические “ушки”.
Надсмотрщики подтащили к ним упирающуюся пленницу. Ошейник прицепили к кольцу так высоко, что Аори пришлось встать на цыпочки, чтобы не задохнуться. Лодыжки притянули к столбу, руки связали позади. Она замерла, натянутая струной, не в состоянии даже согнуться, чтобы приглушить растекающуюся по животу боль.
Пока подготавливали чужачку, Нераим копошился в освещенном тусклой плошкой углу. Подхватив ее за выгнутую ручку, он приблизился и опустил светильник на высокий плетеный табурет. Туда же отправился и полотняный сверток, обмотанный бечевой.
Сдернув с пояса кинжал, Нераим разрезал повязку на талии своего приобретения. Негромкое бурчание под нос снова превратилось в ругань, когда тряпки упали на пол. Кинжал обкорнал край рубашки, а нос торговца едва не уткнулся Аори в живот, когда он наклонился, рассматривая рану. Когда заскорузлые пальцы коснулись кожи, пленница крупно вздрогнула.
Грудь горела от тяжелого дыхания, Аори не хватало воздуха в темном дымном шатре. Веревки держали крепко, и черной волной накатило осознание того, что она не сумеет вынуть сережку, никак, вообще никак, что бы с ней ни сделали. Он может легко убить ее, этот арах, и она сама позволила заманить себя в ловушку.