Пихнув дверцу, Аори обернулась и махнула забившимся в угол арашни. Но они не пошевелились, только завыли на монотонной ноте, тараща на нее наполненные ужасом глаза.
Из клетки пришлось выбираться на четвереньках – иначе чужачка не протиснулась бы в низкий проем. Аори переползла через ноги погибшего надсмотрщика и осторожно выпрямилась, прислушиваясь и пытаясь осмотреться. Густые сизые сумерки скрадывали очертания на расстоянии нескольких шагов.
И куда дальше?
Рядом раздался характерный костяной скрип, короткие пальцы вцепились в дверцу соседней клети, тряхнули ее раз, другой. К решетке прижалось морщинистое лицо, и Аори узнала старушку, что брела за ней. Глаза ее горели, и в голосе жило такое же неистовое пламя, когда она забормотала шепеляво, глядя на ключ в руках чужачки.
Подскочив к клетке, Аори поспешно отперла ее, и еще одну, и еще… в большинстве из них рабы, скуля, забивались в углы, но были и те, кто нырял в темноту, отталкивая чужачку вместо благодарности. Она бросилась было следом, но, спохватившись, вернулась к неподвижному телу. Расстегнув ремень, Аори стянула с пояса араха небольшую, но увесистую сумку караульного, покосилась на стилет, но взять не рискнула – если поймают убийцу, расправа будет короткой. Куда быстрее трех минут.
Прочие рабы, конечно, не стали ее дожидаться. Они выскочили на площадь, туда, где, привлеченные шумом, уже появились городские стражники. Сабли взлетели в воздух и с чавканьем рассекли тела тех, кто бросился вперед с отчаянным криком. Аори замерла на границе света и тени, зажимая рот, и медленно, медленно попятилась обратно.
И тут же наткнулась на что-то мягкое и теплое, чего не было позади еще секунду назад. Старушка дернула недотепу за рукав и шмыгнула в незамеченную Аори щель между клеткой и стеной. Невольно вспомнив банши, изменяющая протиснулась следом, боком доползла до выхода. Споткнувшись о полусгнившую корзину, она едва не упала и, как пробка из бутылки, выскочила по другую сторону рынка.
Похоже, старушка сочла долг выплаченным сполна – исчезла, как и не было ее. Да и несложно было исчезнуть – масляные фонари освещали лишь фрагменты аккуратных домишек в море тьмы. Она отступала лишь там, где улица ныряла в арку городской стены, и закрывающая проход решетка просматривалась до последней кривой заклепки.
По ту сторону лазейки снова раздался истошный вопль, и Аори поспешно отступила в тень. Наверняка даже в окружающих невольничий рынок особняках эта ночь выдалась не из лучших, что уж говорить об обитателях лачуг? Они жались под обрывками тряпья, заменяющими одеяла, пытались стать незаметными, раз уж их жизни все равно ничего не значат. Аори даже на расстоянии чувствовала исходящую от лачуг волну страха.
Подтянув ремень, она перекинула сумку через плечо и медленно двинулась вперед, без плана, без цели. Ну доберется к воротам, а дальше что? Ячейки между брусьев слишком малы, чтобы протиснуться, даже если все стражники города разом утратят зрение.
Тщетная надежда. Аори заметили даже в тени, и грубый окрик хлестнул, как плетью.
– Стоять!
Двое бежали к ней со стороны невольничьего рынка, громыхая сапогами по спекшейся земле. Лезвия кривых сабель покрывали густые темные потеки, такие же, что замарали рукава стражников.
Судорожно схватив воздух открытым ртом, Аори бросилась прочь, в зияющий провал переулка. Дома выглядели ухоженными лишь со стороны улицы, и узкий проход оказался заваленным мусором. Односкатные шалаши жались к домам и казались вымершими – ни огонька, ни звука. Каким-то чудом Аори ухитрялась перепрыгивать через завалы из глиняных черепков, мелких костей и обломков тростника, но вопли выросших среди трущоб стражников неумолимо приближались.
Улочка изогнулась и вывела ее на крохотный пятачок у самой городской стены. Лачуги, словно соты, лепились к ней в несколько рядов, почти до самой верхушки. И если и были где проходы, то на ночь их закрыли намертво, запирая беспомощную чужачку в новой клетке.
Ухватившись за край тростниковой крыши, она подтянулась, чувствуя, как трещат соломинки под пальцами. Аори легла на живот, раскинула руки в стороны и медленно, осторожно поползла.
Возле локтя лопнула одна гнилая веревка, вторая… оттолкнувшись изо всех сил, Аори перекатилась по рассыпающейся крыше и спиной врезалась в шаткий балкончик. Из разрушенной халупы вслед ей понеслись проклятия.
Две из трех палок невысокого ограждения Аори проломила в падении, и теперь кое-как протиснулась под третьей. С балкончика на крюках свисала узкая лесенка, и такая же покачивалась над головой. Нижняя заходила ходуном, когда стражник ухватился за ступеньку.