– Их несколько.
– Расскажи о каждом. Или о том, который хотела бы называть своим.
Песок барабанил по ткани, задавая ритм, предлагая в последний раз развлечь духов пустыни. И позволить прикоснуться к чему-то большему тому, кто сегодня впервые увидел настоящее небо.
– Это мир, в котором все сплетается воедино. Простые люди и те, кто умеет делать что-то особенное, изменяющие в человеческом облике и те, кто его давно утратил, и даже те, кто никогда им не обладал. В самом центре возвышается белая башня, по ее граням бегут огненные сполохи, и это лишь слабое отражение той силы, которая кроется внутри. Изменяющие используют ее для того, чтобы приходить в другие миры, и для того, чтобы защищать собственный. Несколько лет назад они остановили целую армию, способную уничтожать вселенные, и пощадили только одно существо. Может, потому что знали, чем оно может стать… Но, мне кажется, больше из любопытства.
– И чем он стало?
– Ты мне скажи. Кем стала девочка, чей мир уничтожили, которую пытались сделать инструментом одни, но сделали совершенно другие?
– Той, что лишь разжигает любопытство глупого, отсталого тоо.
Темнота рассмеялась его тихим добрым смехом.
– Я никогда не считала тебя глупым, – возмутилась Аори. – Ты мудрее всех, кого я знаю. В десять раз. Или даже в одиннадцать! Мудрость – она совершенно не в количестве зазубренных формул!
– Ну так а в чем же?
– Не знаю! В чем-то еще!
Он снова рассмеялся в ответ на ее запальчивую обиду.
– Скажи, змейка… Ты и в самом деле не можешь колдовать, или разыграла меня?
Аори прищелкнула пальцами, и тусклый оранжевый огонек на секунду выхватил из темноты их лица и беззвучно истаял.
– Это все, на что сейчас хватает моих великих магических сил. Таэлит исчерпал себя, но луна без магии – не слишком большая цена за жизнь, правда?
– А раньше? – продолжил допытываться тоо. – Одна крохотная сережка лишила тебя дара?
– Дара меня лишила одна совершенно не крохотная изменяющая. Амулет лишь зафиксировал это состояние.
– И ты могла снять ее раньше? Исцелить рану, защитить убежище? Ты едва переставляла ноги, когда я впервые тебя увидел!
– Ты скоро станешь главным специалистом Таэлита по демонам, – улыбнулась Аори. – Мы не можем изменять себя самих. Все, что я могла бы сделать, – позвать на помощь. Признать, что неспособна пройти этот путь.
– И ты не могла меня заколдовать?
Голос Шукима не изменился ни на тон, но Аори ощутила, что этот ответ важнее всех предыдущих, вместе взятых.
– Ты поверишь, если я скажу, что нет? А ты, тоо?
– Я?
– Помнишь, как в самый первый день мы вместе смотрели в лезвие твоей сабли? – Аори перевернулась на бок и устроила голову на свернутой рулоном фарке. – Ты не верил, что я умею драться.
– Я помню каждый миг.
– Тогда, знаешь что? Давай ты когда-нибудь сочинишь сказку о чужачке, которая обернулась демоном? И будешь рассказывать ее у ночного костра, и Дафа будет плевать прямо в огонь, вспоминая меня. И каждый раз у сказки будет другой конец… Почему ты меняешь истории?
Сбоку зашуршало, словно тоо тоже лег и теперь разглядывал неразличимый во тьме полог над головой.
– Когда в твоей жизни всего одна история, ты подбираешь каждое слово. Как бедняк, который пересчитывает спрятанные в старом носке книры. Он знает каждую на ощупь, он помнит, на какой щербинка и где вытерт нос Двуликой. Но когда историй много, ты складываешь их одну за другой, ты мостишь путь, а не шлифуешь отдельный камень. Те, кто пройдут его, простят мелкие шероховатости. Открывая тропу, я думаю об идущих, чтобы камни не рассыпались под их ногами.
– Я же говорила, ты самый мудрый из всех, кого я знаю. Ну почему я не могу остаться, тоо?
– Если хочешь остаться, научись называть меня по имени.
– М-м… Хорошо, Шуким, – фыркнула изменяющая. – А ты так и будешь звать меня змейкой?
– Буду.
Аори вздрогнула, когда он безошибочно нашел в темноте ее ладонь и осторожно сжал.
– Если ты сейчас наденешь сережку, то другие демоны не смогут тебя найти?
– Не смогут. Шуким, если ты все-таки хочешь меня зарезать, сделай это во сне, а?
– Перестань, змейка. Останься и раздели мой путь.
Она замерла, не в силах поверить в то, что услышала. Его осторожные расспросы, его тихий голос с таящимся в глубине неимоверным напряжением, тепло его руки… Все – лишь для этого?
Лучше бы ты пытался узнать мои слабости, чтобы убить, тоо.
– Я же говорила. Я связана обрядом.
– Обрядом иного мира? Это все, что останавливает тебя, маленький демон?
– Этого мало? – она вырвала руку, села, едва не стукнувшись затылком о полог. – Как насчет того, что ты то пытаешься меня убить, то предлагаешь разделить путь? Спасаешь, чтобы отдать жрецам? Как было бы здорово, если бы меня продали, и я стала рабыней! Как удобно, и всего этого бы не случилось! Мы бы погибли на следующий день, но ты был бы счастлив, да, Шуким?