“Глаза… Но… Почему я их вижу?”
Если изменяющие умирают, их тела исчезают. Растворяются. Как растворилась Люс.
Сиэ моргнула и, медленно подняв руку с сигаретой, затянулась так глубоко, что та разом истлела на треть.
– Знаешь, что самое сложное, если сработала рваная защита? – произнесла она отрешенно, так, словно давно утратила страх смерти и желание жить – вместе с ним.
– Что? Что происходит? Сиэ!
– Не кричать, – измененная скрипнула зубами и, ухватившись за плечо подруги, с трудом села. – Не орать, чтобы те, кто тебя убивает, решили, что у них получилось… Демоны!!!
Она все-таки застонала, прижимая ладонь к боку. Намного ниже того места, куда целилась Аори.
Сиэ задрала край безнадежно испорченной рубашки, и на глазах ученицы из раны сам собой выпал металлический кругляшок. Края тут же сошлись, формируя рубец, сначала выпуклый, болезненный даже на вид, и сгладившийся спустя несколько секунд. Точно так же исцелялись и потоки в теле измененной.
– Рваная защита не отражает удар, – подобрав пулю, Сиэ вложила ее в ладонь подруги и поднялась. – Неплохой сувенир, скажи? Она его отводит. Так, чтобы пуля не попала в жизненно важные органы.
– А если они знают, что изменяющие исчезают после смерти? А если выстрелят несколько раз?
– Тогда умрешь от кровотечения. Или от воспаления, если тебе некому помочь, просто чуть позже.
– И зачем тогда эта бесполезная хрень?
– Она пассивна и всегда с тобой. И если для полноценного щита тебе надо сообразить, с какой стороны от себя его ставить, то рваная защита реакции не требует. И подпитки не требует. Вообще ничего не требует, кое-кому поучиться бы, а?
Сиэ отошла на несколько шагов, подобрала пистолет, остановилась, вертя его в руках.
– И уж если ты прошляпила собственное убийство, то неожиданность – твой единственный шанс. Как бы ни было больно и страшно. В ближнем бою от нее толку маловато, конечно, так что делай выводы. Ты взяла аркан?
– Нет!
Аори поднялась, шатаясь так, словно разом выпила бутылку вина, скурила весь запас сигарет Сиэ и в завершение шлепнула себе на лоб недельную порцию плиора. Определиться бы, чего внутри больше – ужаса от едва не случившегося, облегчения, традиционной злости на себя саму, на сволочную измененную, желания прибить ее, гадину, с гарантией и до конца…
– Ну и ладно, – миролюбиво протянула Сиэ. – Все равно он извне ставится.
Тонкие иглы на мгновение впились в энергетический центр, но Аори удержалась от вскрика. Не привыкать… Она скосила глаза вниз. Пресловутая защита едва просматривалась даже измененным зрением. В принципе, логично. Нет более гарантированного шанса получить второй выстрел, если во время первого сияешь, как праздничная гирлянда.
– Почему ты не могла просто ее поставить? – сформулировала, наконец, свои претензии ученица.
– Боль – это единственное, что я все еще чувствую в полной мере, – хмыкнула Сиэ и, отбросив окурок, прицелилась. – Да и должна ж быть в мире какая-то справедливость, гармония там, ради которой мы, собственно, и вертимся… Что ж, с теорией мы закончили. Теперь – практика.
– Какая еще практика? – попятилась Аори. – Сиэ, ты… ты что? Давай не спешить, я не уверена, что защита встала, как надо… Сиэ, подожди! Нет!
Измененная могла бы гордиться подругой. У нее получилось не кричать.
Целых десять секунд – до второго выстрела.
Не все упивались болью так, как измененная, но в выжженом мире многие умели ее скрывать. Искривленные шрамом губы сжались в нить, когда тоо спрыгнул со спины ящера прямо в черную копоть. В угли, оставшиеся там, где раньше, окруженные остролистыми юкками, стояли шатры. Обрывки истлевших нитей поземкой вились по земле, и это сравнение не пришло бы в голову ни одному караванщику. Они ждали неподвижно, удерживая ящеров за поводья. Никто, кроме тоо, не поднялся в седло после того, как ящеры забросали песком свежую могилу и медленно, один за другим, побрели прочь.
Застыла, цепляясь за седельный ремень, и чуждая пустыне девчонка.
Там, где десятилетиями останавливались караваны, где лежки ящеров продавили вмятины в камне, где усталые, запыленные путники находили покой и отдых, пусть даже на одну, такую короткую ночь, остались лишь пепел, уголь и вплавленные в песок черные потеки. Они походили на демонов, явившихся танцевать в огненных языках, и окаменевших в лучах утренней зари.
Прямо возле входа в неглубокое ущелье, похожее скорее на пещеру без свода, чем на разлом, скрючился небольшой обгоревший скелет. Чуть дальше – еще один. Неподалеку из песка торчал наконечник копья.
Туши ящеров сохранились лучше – огромные вонючие кучи у самых стен, с остатками цепей, протянувшихся к кольцам. Зверям некуда было бежать, а нападающих интересовали только товары.