Однако меру знать надо, каждый день, пересиливая себя и заставляя приниматься за работу, мы побеждаем ленивое "я": порой бывает трудно, но все-таки при должном усердии нам всегда улыбается виктория! Постоянная борьба с пороками закаляет волю, а воля способна закалить тело и в таком случае многого ли нам стоит перевернуть консервативный "темный" мир?
Завтрак плавно перешел в деловое русло. Посол тактично дождался, пока я закончу, после чего начал рассказывать об успехах Иноземного полка. Поведал о том, какие лихие воины, присланные волонтеры, что они бьются, словно их не два батальона, а десять. Умолчал лишь он о том, что именно благодаря посланному полку испанцам удалось быстро захватить Барселону – последний оплот мятежников в королевстве.
Ну да ничего, я ведь не жадный, могу и не напоминать, благо, что сведения надежные. Есть от кого получать. Не даром Долгомиров хлебушек ест.
— Это все хорошо, но хотелось бы увидеть документ, подтверждающий первоначальные договоренности с моим августейшим братом, — внимательно выслушав "дифирамбы" князя Челламаре решил сразу взять быка за рога и не ходить вокруг да около.
Посол сделал недоуменное лицо:
— А разве вам сеньор Долгомиров не пересылал новый пакет?
— Нет, ничего подобного не было, — смутные сомнения будущего подвоха возникли сами собой. Интуиция настойчиво требовала прояснения ситуации. — Как бы там ни было, но договор об аренде я желаю видеть немедля. Надеюсь, вы его не забыли в посольстве, сеньор Джузеппе?
— Он здесь, — на столе рядом с неаполитанцем появилась голубая бархатная папка, ранее не замеченная мной. — Как и было оговорено ранее, Россия получает Пелагские острова в аренду сроком на сто лет, с возможностью их выкупа у Испанской короны.
Так же русским купцам при предоставлении заверенной грамоты будет предоставлена возможность беспошлинно торговать на землях королевства сроком на пятнадцать лет.
Подав знак Никифору забрать папку, я внимательно изучил документ, составленный в двух экземплярах: русском и испанском языках.
"Какие-то бумажки, а значимость у них огромная. Вот что значит вовремя предложить руку помощи, в другой момент глядишь, и ничего подобного России бы не досталось, слишком насторожена Франция. Да и Англия ревниво смотрит на поднимающуюся звезду оплота православия, — мысли плавно текли, а в это время я попутно проглядывал рукописные, едва не каллиграфические буквы нового русского алфавита".
— Итак, если бумаги в порядке, то, что же вы хотели сказать князь?
— Печально если пакет затерялся по дороге…
— Не будем об этом, лучше говорите по делу, — оборвал я его на полуслове.
На мгновение в глазах битого годами дипломата мелькнуло раздражение, но тут же сменилось почти искренней вежливостью и пониманием. Мол, вы молоды и горячи, вы – государь спешите жить, а ведь когда-то и я сам был таким: дуэли, благородные синьорины, стычки в темных переулках Мадрида, эх, где сейчас те чудесные годы веселого бесшабашия?
— Как прикажете Ваше Величество. Мой король хотел предложить дополнить ранее существующий договор, — посол внимательно следил за моей реакцией, однако ничего не заметил. Признаюсь честно, мне стоило огромных усилий скрыть наползающую на губы улыбку. Сам князь Челламаре продолжил: – Филипп Испанский предлагает своему августейшему брату заключить торговый договор о поставках в королевство русского железа и корабельного леса.
— Постойте, князь! — моя рука взмыла, вверх останавливая словесный поток неаполитанца. — Караваны итак идут к вам. Пусть с задержкой, но все-таки проходят.
— Но этого мало, нам нужно больше.
— Увы, но большего сделать мы не можем, хотя бы до тех пор, пока не закончится война со Швецией.
— Хорошо, — тяжело вздохнул посол, первый пункт в списке договоренностей он мысленно вычеркнул. — Так же мой государь интересуется сможете ли вы выделить для борьбы с захватчиками еще два полка тех воинов, что сейчас яростно сражаются на землях Португалии и если это возможно, то во сколько обойдется подобная помощь?
— Россия не торгует своими подданными, сеньор! — в моем голосе прорезался скрежет металла. — Я попрошу вас запомнить это. Что же до помощи, то она возможна. Тем более у нас на юге открываются чудесные перспективы. К середине лета два полка будут там, где вы укажете. И как в случае с первым обеспечение их всем необходимым ложиться на ваши плечи, сеньор. Не именно ваши посольские, а я имею ввиду Испании в целом.
— Я рад, что Ваше Величество не отказывает в помощи в столь сложное для нас время.
И все же, как мой король мог бы отблагодарить Россию?
— Давайте отложим этот вопрос на пару недель…
Дальнейшие вопросы, решаемые с послом, оказались прозаичными, в основном они касались торговли и политической поддержке друг друга. И сказать по правде от последнего пункта выигрывала в первую очередь Россия, а не Испания. Пусть королевство сейчас в упадке и стоит на грани, но ее историческая ценность в Европе неоспорима, а значит и слово, сказанное от лица испанского короля, весит больше, чем у тех же немецких князей, даже всех вместе взятых.
Перед уходом Челламаре затронул исторический вопрос налаживания контактов между Испанией и Россией. Признаюсь честно того, что он мне сказал, я не знал.
Оказывается, первые попытки дипломатических контактов между нашими государствами были еще в 16 веке, при княжении князя Василия Третьего, в то время Испания была частью Священной Римской империи. Вот и получается, что даже почти полвека назад посетивший королевство боярин Петр Иванович Потемкин не был "первопроходцем" на землях кабальеро.
После окончания переговоров, начавшихся столь необычно, я не сразу ушел из Малого зала. В голове крутилась какая-то мысль, но четко сформироваться и предстать ярким ёмким образом она пока не могла, я знал, что это нечто важное, не стоит ею пренебрегать, обрубая в момент зарождения. И когда мысль готова была окончательно сформироваться в дверь тихо, но настойчиво постучал обер-камергер.
Неведомая идея, словно прекрасная бабочка, упорхнула в неведомые дали.
— Прибыл гонец от генерал-поручика Алларта, — негромко сказал Никифор внимательно глядя на мою реакцию.
— Зови в кабинет, — махнул ему рукой.
Не теряя понапрасну времени, я быстро прошел по коридору на рабочее место, лейб-гвардейцы, стоящие возле дверей, словно каменные статуи проводили меня взглядом. Неплохо их вымуштровал капитан Нарушкин, считай две сотни молодцов в охране, можно ему и майора присвоить, вот только не за что звание дать, а попусту раздавать чины нельзя, всё должно быть по чести.
Переступив порог, я увидел пару портретов, висящих над креслом. Их я выбирал лично, после чего приказал повесить над собой. Иван Грозный и Петр Великий угрюмо взирали сверху, будто каждый раз спрашивали: "Достоин ли?". Сначала было немного неприятно, будто между лопатками постоянно водят тонким стилом, грозя в любой момент пронзить незащищенную спину, но потом привык и цари на портретах, будто уловив перемену, стали моими безмолвными помощниками. Ни один человек сидящий здесь не мог не чувствовать пристального внимания усопших государей.
Стоило очередному гостю сесть в удобное мягкое кресло, лицом ко мне, как тут же начинался медленный психологический прессинг. Вести разговор в подобной обстановке удобнее, ведь человеку сложнее прятать настоящие мысли в то время когда на него постоянно давят и давят сильно, грубо, нахально… безотказно.
Стоило мне сесть на место и положить перед собой карту южных границ России, как дверь тихо отворилась, в неё вошел рослый солдат, видимо до недавнего времени он был гренадёром, ну а после реформы полкового устройства стал фузилером, а может и стрелком. Вряд ли бы простого фузилера отрядили в полный опасностей путь из Крыма сквозь Запорожье.