Десятки преподавателей и наставников стояли в стороне, ближе к входу, однако отдельной группой замерли священники во главе с епископом Варфоломеем. Увидев духовного наставника, Прохор приказал начавшему движение полку остановиться.
— Кепи долой! Полк на колено стано- овись! Голову склонить. Отче благослови сынов своих верных, — полковник, как и все витязи, преклонил колено, ожидая слов епископа.
— Труден был ваш путь, но никто не свернул на дорогу греха, как нет, и не было среди вас прислужников мерзости. Вы все достойны, быть теми, кого я с гордостью могу называть истинными витязями земли Русской, ее сынами и доблестными защитниками. Благословляю вас на ратные подвиги! — лик отца Варфоломея преобразился, на челе пропали морщины, глаза засияли, а голос стал похож на бархатный перелив литавр ведущих за собой в бой воинов десятки и сотни раз.
Осенив склонившихся воинов животворящим крестом, епископ подошел к полковнику и слегка приобнял за плечи.
— Встаньте, дети. Господу угодна ваша служба, она важна России, она нужна царю.
И будто подтверждая слова епископа, из-за серых свинцовых туч выглянуло ласковое теплое солнце. Его лучи окутали фигуру Варфоломея, задержавшись на мгновение, брызнули веером в стороны, даря ласку и тепло всем собравшимся.
Прохор поднялся, следом за ним встал и весь полк. Курсы корпуса, склонившиеся вместе со старшими братьями, встали последними. Среди последних выделялась пара витязей: один русоволосый, крепко сбитый сержант, видимо недавно получивший очередное звание, рядом с ним стоял узкоглазый калмык с капральскими погонами.
Если первый выделялся мощной статью, то второй своим взглядом: холодным и оценивающим.
Полковник собрался, было развести воинов по казармам, как невзначай повернулся и "споткнулся" о взгляд калмыка, затесавшегося в ряды витязей по указу царя.
Митюха вспомнил донесения разведчиков с южных прикавказских границ о том, что калмыки начали потихоньку менять стоянки и уводить кочевья дальше на восток, впуская на исконные земли черкесов и чеченские племена с холмов. В чем дело полковник мог только догадываться, ведь кочевье для степного люда – это и есть жизнь.
Как бы не хотел государь привязать к себе Степь до конца это сделать вряд ли получится, достаточно сказать, что даже среди калмыков – верных сторонников России попадаются сотни разбойников с удовольствием "гуляющих" на границе Астраханской губернии. Сейчас Прохор по- новому смотрел на многие вещи, о которых раньше только догадывался. Неопытность в прикладной науке солдатского быта и смекалки научили полковника тому, что никогда нельзя до конца полагаться на расчеты, какими бы верными они не казались. Всегда в жизни имеет место Его величество Случай. Верно ли сделали они когда ввели в корпус не православный люд?
Пусть все отроки перед поступлением крестятся, но ведь попадаются и те кто заведомо настроен на смену обстановки в угоду себе, а это значит, что в будущем с такими воинами будут проблемы.
Спустя полчаса после развода Прохор поинтересовался у куратора замеченной в строю парой. Мол, кто такие, откуда, каковы стремления в учебе, ратном деле и многое подобное, относящееся к делу постольку поскольку.
— Калмык – это сын Аюки хана, а большой сержант – это сын Афанасия Тихого, убившегося у нас на стройке, оказался сиротой, поэтому и взяли сюда. И знаешь, Прохор уж больно охоч отрок до игрушек воинских, его взвод один из лучших в батальоне первого курса, а сам он со вторым курсом на равных по многим дисциплинам выступить может. Талант в некотором роде, — Кузьма сидел в большом просторном кабинете, на столе стояла початая бутылка вина и на тарелке перед ней были аккуратно выложены ломтики вяленого мяса всегда в достатке имеющиеся в подвалах корпуса. — Наливай себе полковник кубок, да рассказывай, а я тебе после о местных делишках поведаю, если охота выслушать появится.
Митюха с сомнением посмотрел на бутыль, но отказываться от вина не стал. Это тебе не дешевая солдатская брага, преображенец знает толк в винах. Кузьма не тот человек, чтобы размениваться по мелочам.
— Да чего рассказывать? Штабные курьеры исправно почту государю доставляют, а он, наверное, позаботился о том, чтобы нужные люди узнали всё что надо, — с удивлением ответил полковник.
— В том то и дело, что есть новости, о которых лучше узнавать из первых рук, — с неохотой сказал генерал-майор, прикладываясь к кубку с вином.
— После падения Бахчисарая и осады Гезлева крымчаки покорились, да вот беда покорение вышло слишком неоднозначное…
— Как это? — не понял Кузьма.
— Да просто. Вот вошли мы на полуостров в октябре, а к середине ноября он стал полностью наш. В последние пару недель нам даже воевать не пришлось, крымчаки сами головы хана и его окружения принесли. В шелковых мешках. Это у них знак уважения такой или просто из-за трусости, но от верхушки ханства мы избавились быстро, пускай и чужими руками.
— Так в чем дело тогда? Повеление царя выполнили, степняков побили, армию сохранили. Кстати скажи, как так получилось? Ведь в Азовские походы батюшки нынешнего государя солдат полегло тьма, ладно бы в сече, но нет. Все с животами маялись, да в лихорадке проклятущей валялись.
Прохор пожал плечами.
— Все по Уставу делали, вот и не было эпидемий никаких. Воду кипятили, даже если из родников брали, мяса вяленого почти не ели, крупы одни, да закатанные в глиняные горшки картофелины съедали. Иногда если время позволяло, то свежевали овец или павших лошадей. Ну и конечно по чарке вина каждый день главный обозник выдавал.
— Ладно, с этим разобрались, ты дальше рассказывай что было, — нетерпеливо теребя пальцами кубок, спросил Кузьма. — А то ведь, я к государю почитай третий месяц не захаживал, дел с курсантами много, да плюс ко всему Алексей расширение корпуса планирует, хочет до восьми рот на курсе обучать. А казармы то не резиновые, едва по четыре сотни мальцов вмещают.
— Так не будет же государь их вместе селить, наверное, еще жилье построит, вон места, сколько отгородили, не трем, а пяти курсам хватит, и не по восемь рот, а все десять! — улыбнулся Прохор.
Ему как одному из первых выпускников школы было приятно наблюдать за тем, как Корпус растет. И не важно, что теперешние знания, даваемые отрокам, добыты потом и кровью их старших братьев, действительно важно только одно – курсантов действительно становится больше, и по их виду качество набора нисколько не упало, и возможно даже возросло. Теперь многие дети дворян, мещан и купечества считают за честь пойти служить к "Русским витязям".
В прошлом году впервые за недолгую историю корпуса желающих обучаться было больше чем свободных мест. И опять же впервые многие "зажравшиеся" дети дворян не смогли пройти отбор. Однако по указу 1710 года ни один отпрыск благородной фамилии не освобождается от почетной службы Отечеству. Просто некоторые с 14 лет попали в корпус, а некоторые грамотные недоросли попали на статскую службу или во флот юнгами.
— Ты от темы не увиливай, начал говорить так договаривай, — в шутку пригрозил Прохору пальцем Кузьма.
— Хорошо, больше никаких лишних рассуждений и обсуждений, — "сдался" Митюха. — После того как генерал-поручику показали головы, он приказал старейшинам всех селений выдать ему аманатов [5], часть согласилась сразу, а некоторые заартачились, так генерал не долго думая, спустил на самых "умных" калмыков с казаками полковника Покровского. Порезали людишек больше сотни, а, сколько хибарок их пожгли один Бог ведает. Но после этого аманатов почти все прислали. К февралю больше двух третей селений выполнили волю генерала. Оставшаяся треть пришлась на селения в трудно доступных для зимнего времени местах. Но думаю, к осени весь полуостров будет окончательно замирен.
Правда, без жестокости не обошлось, особенно по первой, когда мы зверства этих ублюдков увидели. Они ведь нашего брата славянина хуже скотины держали, кормили отбросами, избивали, мучили… а да чего говорить, ты и без меня всю эту мерзость знаешь. Ну вот и получилось так, что невольников за один раз едва ли не сотню тысяч освободили. А что они сотворили со своими хозяевами… лучше и не вспоминать. Бывали случаи что и солдаты не сдерживались, особенно когда заморенных дев видели, но командиры редко когда за это их наказывали. Всяко кара господня нехристей проклятых нашла. Таких тварей как они на свете быть не должно, не знаю как государь решит с ними поступить, но я бы точно их с места насиженного выгнал, в Сибирь или на Урал, где руки свободные больше нужны.