— В ту пору я учился в аспирантуре и вкалывал на Уилмингтоне простым рабочим.
— В нефтяной компании отца на какой-то руководящей должности работать отказался, заявил, что не хочешь начинать свой трудовой путь папенькиным сыночком. — Изабелла с одобрением кивнула. — Я помню эту историю.
— Во время отпуска я поехал вместе с Филипом и Мэри-Роуз в Принстон, — вновь заговорил Райан, немного успокоившись. — В Принстонском университете в одной из химико-биологических лабораторий в то лето как раз проводили одно исследование — его результаты очень пригодились потом для моей научной работы. По утрам через день я ездил в университет, все остальное время был свободен. Болтаться без дела я ненавижу, вот и занялся починкой старого трактора Ховардов и машиной их соседей.
Он перевел дыхание.
— С Мэри-Роуз и Филипом мы сразу условились, что они никому не расскажут ни о том, что я потомок знатного, аристократического рода, ни о благосостоянии моей семьи, ни о цели моего приезда в Принстон. Люблю, когда люди ценят во мне меня, а не денежки моего папы и не известные названия школ, в которых я когда-либо учился.
— Я знаю, знаю, дорогой, — утешающе, спокойно, словно поливая на раны больного чудодейственный бальзам, произнесла Изабелла. — И очень тебя понимаю.
— Так вот, в то лето Джейк и Майкл Ховарды практически не появлялись дома — у них огромный особняк на окраине Принстона. Оба они адвокаты и в то время занимались каким-то запутанным делом в Трентоне.
Он замолчал, внезапно уходя в себя.
— И? — спросила Изабелла, немного подождав. — Каким образом эти двое тебя обидели?
Райан устало потер лоб.
— За пару недель до нашего отъезда они явились домой буквально на несколько дней. Увидев меня в своем внутреннем дворе, перепачканного мазутом, ни один, ни другой даже не ответил на мое «здравствуйте», и в течение всего пребывания дома оба смотрели на меня как на грязь. — Он шевельнул губами, словно захотел сплюнуть, но ничего подобного, естественно, себе не позволил.
Последовала непродолжительная пауза.
— Это говорит лишь об одном: и сын и папаша — люди ограниченные, — сказала Изабелла, первой прерывая молчание. — А что касается Эммы, она показалась мне человеком довольно душевным.
Райан покачал головой.
— А я считаю ее безвольной и слабохарактерной. Муж контролирует каждый ее шаг, каждый вздох.
— Тебе виднее, — ответила Изабелла.
— На мой взгляд, из всего их семейства самый достойный — это Бенджамин, — произнес Райан. — Только он один имеет по каждому поводу какое-то личное, далеко не всегда совпадающее с суждением папаши, мнение.
— А Дженифер? — изумилась Изабелла. — Ее ты тоже находишь слабохарактерной?
Глаза Райана потемнели, желваки на его скулах заходили быстрее.
— Конечно! Она до сих пор мечтает во всем соответствовать требованиям папочки.
— У меня о ней сложилось совсем иное мнение, — возразила Изабелла. — Мне она понравилась и внушила доверие с первого мгновения нашего знакомства. Скажу больше: я была бы не прочь стать для нее другом.
Райан громко засопел и ничего не ответил.
— А еще мне показалось, — добавила Изабелла с осторожностью, — что вы очень друг к другу неравнодушны.
Райан нервно рассмеялся и отвел взгляд в сторону.
— Не смеши меня! Дженифер неравнодушна только к своему папаше. Чтобы его порадовать, она много лет назад даже выскочила замуж за какого-то старика, тоже юриста.
Изабелла ненадолго задумалась.
— Я редко ошибаюсь в людях, Райан, ты ведь знаешь. За ланчем Дженифер была подавленна и держалась скованно, это я заметила, но не увидела в ней ни трусости, ни склонности раболепствовать даже перед собственным отцом… — Она опять что-то прикинула в уме. — Признайся: вас с ней что-то связывает?
Столь прямого вопроса Райан никак не ожидал от тактичной Изабеллы. Никогда раньше она не пыталась залезть ему в душу.
— Мы были с ней любовниками, — так же открыто ответил он.
Изабелла прищелкнула языком.
— Мне в голову сразу пришла такая мысль, но я, естественно, не могла быть уверена… — Она помолчала. — Ты жил тогда в доме Ховардов, вместе с ней?
— О нет! Я жил в домике для прислуги. — Райан хмыкнул. — Я понимаю, что поступил ужасно, лишив восемнадцатилетнюю девочку… — Он резко замолчал, сжал пальцы в здоровенный кулак. — Но, черт возьми, Джен сама безумно этого хотела!