14 июня 1920 года были введены «совнаркомовские» продовольственные пайки «для особо ответственных и совершенно незаменимых работников».
Примечание. Пайки, называвшиеся впоследствии кремлевскими, просуществовали до распада СССР.
Только в ноябре 1920 года со складов ВЦИКа семье Ленина были отпущены 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, 1,5 кг сливочного масла, 1 кг сала, 2 кг черной икры, 4 кг огурцов, 30 кг муки и круп, 5 кг сахара, 1,2 кг конфет.
22 июля 1921 года Ленин распорядился: «Поручить наркомату продовольствия устроить особую лавку (склад) для продажи продуктов (и других вещей) иностранцам и Коминтерновским приезжим».
Примечание. Вот так начиналось очковтирательство о счастливой жизни народа в стране Советов.
Весной 1922 года в гараже Ленина, состоявшем, по его словам, «под сугубым надзором ГПУ», находились шесть машин, в том числе «роллс-ройс».
31 января 1924 года — сразу после смерти Ленина — Климент Ворошилов сделал на пленуме ЦК доклад «О здоровье партверхушки». В результате была создана спецмедицина — Лечсанупр Кремля (впоследствии 4-е Главное управление Минздрава СССР).
Невестка Каменева Галина Кравченко: «Вышла я замуж в июне 1929 г. Сказочная жизнь, сказочная… Квартира на Манежной площади… Шесть комнат… Я ездила за обедами… Везли в судках — не остывало, это же близко от Кремля, а машине нашей — везде зеленый свет. Обеды были на двоих, но девять человек были сыты этими обедами. К обедам давалось всегда полкило масла и полкило черной икры. Можно было взять гастрономию, сладости, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные…»
Светлана Аллилуева (Сталина): «К столу везли рыбу из специальных прудов, фазанов и барашков — из специальных питомников, грузинское вино специального розлива, свежие фрукты доставлялись с юга самолетом. Деньги никуда не тратились, так как семья была полностью на государственном обеспечении. Ящики письменного стола на Ближней даче были полны запечатанных пакетов с деньгами. После смерти вождя там оказалось свыше 3,5 млн рублей».
8 февраля 1932 года секретным постановлением политбюро был отменен так называемый «партмаксимум» для ответственных работников-коммунистов в размере 2700 рублей в год.
Осенью 1932 года в разгар Голодомора в распределителе в «Доме на набережной» прикрепленные лица ежемесячно получали по четыре килограмма мяса, четыре килограмма колбасы и ветчины, по килограмму икры. В сентябре для питания делегатов пленума ЦК были затребованы 10 тонн мясных деликатесов, четыре тонны рыбы, 600 килограммов сыра, 300 килограммов икры, всего 93 наименования продуктов.
«Самое страшное, если вы вдруг почувствуете жалость и потеряете твердость. Вы должны научиться есть, даже если все кругом будут умирать от голода», — говорилось в секретной инструкции ЦК работникам райкомов в зоне бедствия.
В сентябре 1933 года находившийся на отдыхе в Сочи Сталин отправил в Москву телеграмму: «Считаем, что впредь машины „Рольс-Ройс“ не следует импортировать. Купить за границей четыре крытых (лимузин) шестиместных машин системы „Кадельяк“ [так в тексте] и восемь штук открытых шестиместных „Паккардов“ выпуска 1933 г. С полным комплектом запасных частей и запасных частей для существующего парка „Рольс-Ройс“. Отпустить на расходы сто тысяч рублей в инвалюте».
Выходит, очередная легенда о том, что любимый «паккард» Сталина являлся подарком Франклина Рузвельта, он был приобретен в США за деньги.
Вот так разбойники, вкусившие власть, похоронили коммунистическую идею в стране Советов. Но от благовидной, оголтелой лжи не отказались.
4. Народ пишет историю своими судьбами
Правильно говорят — чем добрее душа, тем сложнее судьба. Здесь же хочу привести слова американского писателя, журналиста Амброза Биирса: «Судьба для тирана — оправдание злодейства». И тут я перехожу к роду своему. Пройдусь по истории советского государства шагами самих дорогих мне людей.
Сейчас, с высоты прожитых лет задаю себе вопрос: почему я никогда не спросила родителей, где мои бабушки и дедушки? Ответ нахожу один: всё принималось как должное уже с детства. Мамины рассказы я услышала, когда училась в педучилище.
Никогда не забыть мне плачущее лицо моей мамочки, когда она вспоминала своё детство, которое закончилось с арестом отца — моего деда Бобок Алексея Семёновича. Он рос в большой и дружной семье, у него было четыре брата и сестра.