-Да, ладно, вместе съездим. Я с ним тоже хочу увидеться. Вот его судьба потрепала…
-А что случилось-то?
-Это было лет пятнадцать назад. Костя тогда уехал в докторантуру, в Москву. Отец ему кандидатскую нарисовал, договорился с москвичами о докторской. А тут мать его скоропостижно умерла. То ли сердце, то ли отравление. Ольга мне сказала, что она выпила целую пачку карресина. Ну, того, что Иван Дмитриевич, Костин отец, изобрел. Он же умнейший человек был! Знаешь сколько всего изобрел? Кардицельс, фитолик, тридивист, урсотанин… Несколько ноотропов, адаптогенов, и даже, по-моему, психостимуляторов.
-Да. А какие лекции! Я могу до сих пор цитировать куски из лекций.
-Так вот, когда Костя прилетел на похороны матери, у отца случился инсульт. Он умер через сутки. Институт быстро прикрыли. Остался Костик один.
-Да, ситуация…
-Я ему сейчас и позвоню. У него Ольга Катышева работает. Я сначала ей звякну, телефон узнаю, а потом ему.
-А что за Катышева?
-Пономарева.
- Это что же, наша Ольга Пономарева вышла замуж за Павлика Катышева?
-А ты что не знала?
-Нет. Просто они же в институте терпеть друг друга не могли.
-Любовь зла, - сказал Сластенин и улыбнулся. – Ты ешь, давай, а то стала похожа на привидение.
Он достал таблетки в блестящем блистере и проглотил одну, запивая вином.
-Я ем, ем, - вздохнула Юлька, но еда почему-то не лезла в рот. Она смотрела на Мишку и мяла в руках салфетку.
-Что у тебя с сердцем? Не темни. Я же вижу, какие таблетки хлыщешь.
-Это витамины, Юль.
-Какие витамины? Ты коронароангиографию делал?
-Вот детективщица стала. Ничего от тебя не утаить. Делал. В кардиодиспансере. Предложили на выбор баллонную коронароангиопластику или аортокоронарное шунтирование.
-Ну а ты?
-Думаю.
-Быстрее соображай. Сердце – такой орган, который шутить не любит.
-Как ты сейчас похожа на мою маму! Она тоже так говорила отцу.
Сластенин оперативно договорился о визите к Бестужеву на четверг и, коварно подкравшись, поцеловал Юльку. Юлька потребовала везти ее на работу. На работе был завал. Несколько тяжелых больных, куча недописанных бумажек и два нетрезвых дежуранта. Сластенин ворчал и отговаривал. Но все было тщетно. Трудоголиков не переделать…
Глава 17
Четверг был ужасным. Пятиминутка, головомойка у главврача, родственники умерших, два вскрытия, консилиум и бумажки, бумажки, бумажки. В конце рабочего дня ее вырвало. «Слабость, тошнота и рвота», - страшная догадка поразила ее. Она бежала в аптеку покупать тесты на беременность. Все тесты кричали, что она беременна. Голова кружилась, а ноги подкашивались. «Этого не может быть! – говорила она себе. – Но я же пила проклятые пилюли от голосов. Как же ребенок?». Знакомая гинеколог, к которой забежала Юля, успокоила ее: «На таком сроке действует закон «или все, или ничего». Если беременность продолжается, то с ребенком все в порядке. Только таблетки больше не пей. А кто же счастливый папаша?». Юлька отмахнулась. «Тебе будет трудно рожать. Лучше кесарево». Но Юлька уже не слушала ее. Она бежала дальше, словно в этой спешке находила успокоение своим взбунтовавшимся чувствам. Ее трясло и знобило, но жизнь продолжалась. «Нужно успеть вернуться в больницу. В пять мы едем к Косте», - стучало в висках. Улыбавшийся Михаил Андреевич открывал перед ней дверь своего навороченного джипа.
-С тобой все хорошо? – спросил Сластенин.
-Все.
-Ты какая-то зеленая стала. Может, давление упало? Надо тебя кормить с ложечки. Вчера ведь ничего не съела. И не выпила…
-Все нормально, едем.
Через полчаса они приехали к белому кирпичному зданию постройки брежневских времен. У здания были припаркованы машины. Висела табличка «Минздрав РФ. Институт фармакологии имени академика РАМН Бестужева И.Д.»
-Смотри, Костик добился, чтобы институту присвоили имя отца. Какой молодец! – сказал Сластенин, помогая Юле вылезти из джипа.
Они прошли внутрь, где их встретил охранник. Пока Михаил объяснял ему причину визита и узнавал, как пройти к руководителю этого заведения, Юля прочитала на стене объявление, что в институте работает Лаборатория по диагностике токсических и наркотических веществ.