Какая сложная гамма чувств была в моей душе перед этим событием: и радость, и гордость (к сожалению), и вместе с тем страх и недоумение, которыми я поделился с владыкой:
– Ведь я не успел толком освоить диаконскую службу, а завтра – священник!
Владыка Глеб остался при своем мнении.
– Крепись, отче, – сказал он, – сейчас катастрофически не хватает священников. Ты сам видишь эти брошенные, пустующие храмы. На раскачку нет времени, Господь подает время, благоприятное для укрепления Церкви Православной. Что будет завтра в нашей непрогнозируемой стране – никто не знает. Не имеем мы права терять время…
Что можно было возразить ему? С его доводами трудно было не согласиться.
И вот незабываемая торжественная служба в Днепропетровском Свято-Троицком кафедральном соборе. Отец Константин ведет меня вокруг престола, а я не могу унять дрожь в ногах.
– Аксиос!.. – поет хор.
Склоняю колена пред владыкой, а в душе кипит невидимая брань. «Что ты делаешь, – кричит во мне какой-то голос, – это же конец! Назад дороги уже нет». «Куда назад? В грязь греха мирского? – слышу спокойный внутренний ответ. – Не хочу назад, слава Богу за все!» Властная рука владыки, пригибающая мою голову, проникновенные слова его молитвы… Поднявшись, вижу слезы в его глазах. Какая теплота разлилась в душе и тихая благодатная радость, доселе никогда мною не испытываемая! Все мое естество ощутило великий смысл этого таинственного слова – «рукоположение». Крепло уверенное спокойствие: действительно, крест мой тяжел, но нести его нужно. Крепись, иерей Михаил!
Только с верой утихнут страсти
В тревожные дни работы Российского съезда Советов молюсь, чтобы Господь дал разум людям. Слишком реален призрак гражданской войны: партийные правители не хотят выпустить власть, а народ в крайней стадии раздражения – нищета, бесправие, скотские условия жизни. Каково же терпение наших многострадальных людей! Но все же христианского понимания того, что воздастся каждому по делам его, у большинства людей нет. Они хотят видеть результат – кару негодяев и разбойников – сейчас, немедленно. Усугубляет дело отсутствие доброты, прощения, снисхождения к инакомыслящим, взращенные за эти годы зависть, злоба – все это может превратить любую вспышку, конфликт в непредсказуемое побоище.
Сохрани нас, Боже, от этого ужаса и дай нам веру, ибо только с ней утихнут наши страхи, как сказал Господь: «…что тако страшливы есте? како не имате веру…» (Мк. 4, 40).
Получил долгожданное направление от владыки Глеба в город Верхнеднепровск со словами:
– Обстановка в приходе сложная, конфликтная. Поезжай, осмотрись, попробуй навести порядок. Если получится, останешься там…
Свято-Успенскую церковь я нашел в весьма убогом, прямо-таки нищем состоянии. Черной фанерой отгорожен алтарь, нет ни церковных книг, ни утвари, ни священнического облачения. Вокруг церкви ямы, кучи мусора, заросли бурьяна.
Но самый страшный бурьян – в душах людских: великая смута в церковной общине, распри и клевета друг на друга, на бывшего священника. Основной смысл этого беспокойства у инициаторов конфликта, прежде всего, в желании занять свое «место под солнцем», то есть быть поближе к священнику, владеть ключами от кладовой и распоряжаться церковными ценностями. Все это видно невооруженным глазом.
Понял я, что утону в разборе всех этих дрязг, которые могут длиться месяцами, годами. Уяснив это, остановил все обсуждения бывших заслуг и ошибок кого бы то ни было, обрывал все «доброжелательные» нашептывания.
– Не хочу слышать о том, кто что сказал и сделал, – то и дело повторял я людям, – оценивать будет нас Господь но реальным делам нашим, по помощи нашей церкви.
Невообразимо трудно. Вот когда начинаешь понимать всю тяжесть креста, возложенного на твои немощные плечи.
Делать в основном приходится все самому: оклады для икон, чеканку на крест для иконостаса и т. д. Нанимать людей невозможно, так как средств в церковной кассе абсолютно нет, да и состояние общины, мягко говоря, далеко от идеала… Надеваешь спецовку, берешь в руки лопату, лом, начинаешь работать – кто-то подойдет полюбопытствовать, что это поп тут делает, но кто-то становится рядом, чтобы помочь. Только так можно раскачать людей, а сидеть и ждать, когда они придут сами, можно до бесконечности.