И вдруг она обнаружила, что Ник не один. Рядом с ним переминался какой-то неряха-послесвет в форме армии Конфедерации. В одной руке у неряхи был блокнот, а в другой он неловко сжимал карандаш — так обезьяна держала бы ложку. Мэри, однако, не поддалась на обман — она сразу поняла — перед ней та самая знаменитая Потрошительница. Фактически, в ней-то и заключалась одна из причин, почему Мэри пришла на встречу одна. Присущее Нику чувство чести поставит его в невыгодное положение, ибо он никогда не позволит Потрошительнице напасть на одинокую, беззащитную девушку. Так, во всяком случае, надеялась Мэри.
Завидев её, Ник выпрямился, и она пристально вгляделась в него. Всё так, как она и подозревала: шоколад пустил метастазы, поглотил мысли Ника, а затем захватил и его тело. Мэри дала ему кличку «Шоколадный Огр», и кличка сыграла свою роль, нанесла Нику невосполнимый вред. Пророчество стало сбываться само собой. Ник теперь почти полностью состоял из шоколада, лишь одна рука и треть лица оставались чистыми, но и на них кожа потемнела и покрылась влагой. А вот это уже действие междуворота. Всё, что требовалось от Мэри — это тянуть время, и тогда она одержит над Ником верх, не шевельнув даже пальцем. Надо бы сказать ему: «Ты сам в этом виноват, Ник», — но она так и не смогла заставить себя это сделать.
— Здравствуй, Мэри.
— Здравствуй, Ник.
Она всё ещё любила Ника, но при взгляде на него содрогнулась и почувствовала, как её любовь превращается в жалость. Ник был в бедственном состоянии. Теперь Мэри вполне могла оправдывать свои поступки тем, что от Ника больше ничего не осталось, его заменил Шоколадный Огр — существо настолько несчастное, что избавить его от страданий станет актом милосердия.
Держать дистанцию стало легче.
— Что нам сказать друг другу, Ник?
— Как насчёт «приятно снова видеть тебя»? — Хриплый, грубый голос Ника уже не походил на человеческий. Он кашлянул — из его горла вырвалось густое гортанное бульканье.
— Да, — согласилась Мэри. — Приятно снова видеть тебя. Правда!
Мэри начала ощущать на себе влияние междуворота, но не беспокоилась — ей не придётся подвергаться его воздействию так долго, как Ник. Вот почему она намеренно опоздала. К тому же междуворот оказывал на неё совсем другой эффект: Мэри не только не пригибало к земле тяжким грузом, но наоборот — она словно в воздух воспаряла. Собственно говоря, она чувствовала, что у неё сил прибавилось!
— Мне тебя не хватало, — сказал Ник.
— Вот как? Поэтому ты продолжал доставлять мне неприятности, словно колючка в боку? Разве ты маленький мальчик, впервые влюбившийся и не знающий, как привлечь к себе внимание?
Сочащийся из пор его кожи шоколад потемнел. Мэри вздохнула.
— Мне тоже тебя не хватало, — призналась она.
Ник смущённо пожал плечами.
— Я бы обнял тебя, но боюсь запачкать твоё безукоризненное платье.
Мэри печально покачала головой.
— Как ужасно всё пошло между нами, Ник! Так не должно было случиться. Почему ты стал враждовать со мной?
— По той же причине, по которой ты враждуешь со мной. Я, так же как и ты, делаю то, что считаю правильным — освобождаю детей из пут этого мира.
— Мы здесь для того, чтобы строить Междумир, а не подвергать опустошению!
— Как можешь ты, умная и добрая, так глубоко ошибаться?!
Мэри закрыла глаза. А она-то мечтала, что Ник в последнюю минуту отречётся, и ему откроется путь к спасению! По-видимому, этому не бывать. Он никогда не станет на её точку зрения.
— Придя сюда сегодня, ты совершил единственный правильный поступок за всё последнее время, — промолвила она.
Ник пошевелился, и она увидела, как его левое плечо осело и начало терять форму. Мэри было не по себе смотреть это, и тем не менее она не отводила глаз, считая, что таково её наказание за оказанное Нику доверие, которого тот не оправдал.
— Если у тебя имеются мирные предложения, я готов выслушать, — прохрипел Ник — его голос с каждой минутой всё меньше походил на человеческий.
Мэри вновь покачала головой.
— Нет у меня никаких мирных предложений. Я не пойду тебе на уступки. Каждый послесвет в Междумире имеет право на мир и покой, которые я им даю. Я не пожертвую ни одним из них ради мира с тобой.