Нынешняя авария была ужасной. Полный бедлам. Кареты «скорой помощи», пожарные машины, эвакуаторы… Когда всё утихло и нормальное движение восстановилось, наступила ночь. На месте происшествия остались только осколки стекла и обломки металла. Мальчик нахмурился. Люди ушли куда надо.
Огорчённый и немножечко сердитый, мальчик спустился по обрыву обратно в свой лес.
А, да какая разница! Ну и что, что никто не пришёл? Здесь была его территория. Он вернётся к своим играм, и так будет продолжаться завтра, и послезавтра, и на следующий день — до той поры, когда даже от самой дороги ничего не останется.
Но тут, добравшись до подножия скалы, он увидел их — двоих детей, которых выбросило из столкнувшихся автомобилей. Они перелетели через край обрыва и теперь лежали в лесу, на земле. Сперва он подумал, что работники «скорой помощи», наверно, не увидели этих пострадавших, но… Нет, отличные специалисты таких промахов не допускают.
Приблизившись к детям, мальчик смог разглядеть, что ни в их одежде, ни на лицах не было ни малейшего признака случившегося несчастья. Ни дырки, ни царапинки, ни синяка. Очень хороший признак! Обоим жертвам аварии было на вид лет по четырнадцать — немногим больше, чем мальчику. Они лежали в нескольких футах друг от друга, свернувшись калачиком, как младенцы: девочка с прекрасными светлыми волосами и мальчик, немного смахивающий на китайца — вот только нос у него был не китайский и волосы рыжевато-каштановые. Рёбра обоих мерно поднимались и опускались в такт воспоминанию о дыхании. Мальчик улыбнулся, заметив это, и заставил собственную грудь подниматься и опускаться.
Ветер проносился по лесу, не колыша ни одного листка, а мальчик терпеливо ждал, когда его будущие приятели по играм проснутся.
Ещё не открыв глаз, Алли уже поняла, что находится вовсе не в своей постели. Опять свалилась на пол среди ночи? Она всегда очень беспокойно спала; частенько просыпалась на голом матрасе, с простынёй, обвившейся вокруг тела, словно питон.
Она открыла глаза, и в них ударил пробивающийся между деревьев солнечный свет. Всё, вроде, как надо, вот только где же окно спальни, сквозь которое льётся этот свет? И где сама спальня? Какие-то непонятные деревья кругом…
Она снова закрыла глаза, пытаясь «перезагрузиться». Ведь человеческий разум, она знала, очень похож на компьютер, особенно в краткий промежуток времени между сном и бодрствованием.
Ведь бывает же — иногда тако-ое вдруг скажешь или учудишь! А по временам не можешь сообразить, как попал туда, куда попал.
Пока что она не сильно взволновалась. Пока что. Просто постаралась сконцентрироваться и выудить из своей памяти разумное объяснение. Может, они пошли с палаткой в лес? Скорее всего, так оно и есть. Она была уверена: вот сейчас в мозгу вспыхнет воспоминание о том, как она и её родители укладывались на ночлег под звёздами…
Вспыхнет.
Что-то в этом слове насторожило Алли.
Она снова открыла глаза и села. Ни тебе спальных мешков, ни костра, ни палатки… Да и ощущения какие-то странные, как будто голову накачали гелием.
А в нескольких футах поодаль, подтянув колени к груди, на земле спал ещё кто-то.
Мальчик, в лице которого было что-то азиатское. Кажется, он ей знаком. И одновременно незнаком. Как будто они когда-то встречались, но только один раз, мимоходом.
И тут её накрыло ледяной волной. Она вспомнила.
Туннель. Полёт. Он был там! Он столкнулся с нею, болван неуклюжий!
— Привет! — послышался голос сзади. Алли подпрыгнула. Она мгновенно обернулась и увидела ещё одного мальчика, помладше — тот сидел на земле, скрестив ноги. За его спиной вверх устремлялся гранитный утёс.
Мальчишка явно не дружил с расчёской. Одет он был… Какая странная у него одежда! Не пойми что — слишком тяжёлая, слишком тесная и застёгнута на все пуговицы. Веснушек у пацана было столько, что Алли даже не подозревала, как такое количество может уместиться на одном, не очень большом лице.
— Наконец-то, проснулась, — сказал он.
— Ты кто? — спросила Алли.
Вместо ответа пацан кивнул на лежащего на земле мальчика — тот начал потихоньку шевелиться.
— Твой дружок тоже просыпается.
— Никакой он мне не дружок.
«Недружок» сел, моргая от яркого света. Его лицо было заляпано чем-то коричневым.