Они сначала мялись, колебались... Но вот вперёд вышла девочка с большими глазами и множеством афро-косичек. Она ступила в фонтан, Ник протянул ей монетку, прижал её к ладони девочки. Все собравшиеся неотрывно следили за происходящим и собственными глазами видели, что случилось дальше.
Девочка ушла туда, куда уходят все.
Повисла тишина. Дети сразу поняли, чтó сейчас произошло. А через мгновение все кинулись к фонтану, выстроились в очередь, потянули руки к Нику за монетками... Ещё через несколько секунд их возбуждение достигло апогея, ребята позабыли о соблюдении порядка, началось столпотворение: дети прыгали в воду, поднимали тучи брызг, хватали монетки и исчезали в сверкании радуг. Ник выбрался из фонтана и стал поодаль.
А с запада надвигался дирижабль, становясь всё громадней, затмевая садящееся солнце, но дети у фонтана если и видели его, то не обращали внимания. К тому времени как Мэри доберётся сюда, будет поздно — они все уйдут. Ну, может, не все, но большинство — те, кто готов. Всё пойдёт своим положенным путём.
Ник поднял взгляд к вершинам башен-близнецов — они, казалось, сходились вместе там, в вышине. Юношей, как и всеми теми туристами, что посещали башни в течение их недолгой двадцатидевятилетней жизни, овладело чувство благоговения перед величием этих зданий. Утешительно было сознавать, что они не исчезли бесследно, а, навсегда оставшись в памяти человечества, вечно пребудут частью Междумира. И хотя Мэри на короткий период превратила их в свой личный сиротский приют, это время осталось позади. Бывшие подданные Королевы Мэри обретут куда более подобающее им место во всеобщем мировом порядке.
Уже более половины детей ушли, а остальные скоро последуют за ними.
Мидоу присоединилась к Нику, и они вместе стали наблюдать за полными радости исчезновениями.
— Обломал ты Мэри весь кайф, — прокомментировала Мидоу. — Ещё крезанётся. — Но потом она улыбнулась. — Да ништяк — меня здесь уже не будет.
И с этими словами она рванулась к фонтану, прыгнула в него, и через мгновение её не стало.
Ник вытащил из кармана свою собственную монетку — ту, что взял из опустевшего ведра. Она по-прежнему была холодна. Ну что ж, всё правильно. Ему вдруг пришла в голову одна мысль: прибытие в Междумир связало его с Алли, а уход отсюда будет связан с Мэри. Она будет продолжать борьбу за то, чтобы удерживать заблудившиеся души здесь, в Междумире. Он будет продолжать борьбу за их освобождение.
Наверно, это сделает их врагами. Он чуть не рассмеялся. Как это странно — влюблённые друг в друга враги...
Дирижабль заходил на посадку. Из фонтана исчез последний Послесвет. Ник засунул руки в карманы и неторопливо пошагал прочь.
Наверно, Мэри была права, утверждая что Междумир — это вечный мир, место, где всё, что заслужило бессмертие, останется в полном блеске славы. Если это правда, то Междумир похож на огромный вселенский музей, собрание бесценных сокровищ. Мэри правильно заметила: они удостоились чести увидеть всё это. Но музей предназначен для того, чтобы прийти, посмотреть — и уйти. В музее нельзя жить.
Вот в чём её ошибка. Послесветы приходят сюда лишь с кратким визитом, мимоходом, а потом они должны двигаться дальше.
В Междумире ещё немало потерявшихся душ. Они ожидают освобождения. Будет ещё много фонтанов и много вёдер с монетками. И хотя Ник не мог предвидеть, когда придёт его черёд, он знал: когда настанет время, он тоже уйдёт туда, куда уходят все.
А до тех пор ему многое предстоит сделать.
ЭПИЛОГ
Небесная ведьма
Девчушкасидела на детской площадке, прижав коленки к груди. Она не знала, что ей делать. Последнее, что она помнила — это то, как забралась на самый верх «джунглей [45]» — да, она оказалась выше всех других ребят! — и вдруг сорвалась и упала. Дальше произошло что-то очень странное: она оказалась в каком-то туннеле и побежала к яркому пятну света, сияющему в отдалении. Если бы она послушала маму и завязала свои шнурки, то, может, не споткнулась бы на бегу о собственные ноги!
И вот она здесь, по-прежнему в парке — сидит на маленьком квадратике песка под «джунглями». Её родители ушли, и она инстинктивно чувствовала, что они не вернутся, но не понимала, откуда у неё это чувство. Когда она упала, день был очень жаркий, и в парке было полно детворы. А сейчас здесь холодно и темно... С деревьев, тогда таких пышных и зелёных, теперь облетают жёлтые листья. Но самое ужасное — это то, что она никуда не может отсюда уйти — остальная площадка превратилась в зыбучий песок.
Откуда-то издалёка, с неба, послышался звук; он приближался, нарастал — механический гул, не похожий ни на самолёт, ни на вертолёт. Девочка посмотрела туда, откуда слышался гул, и увидела нечто невероятное: большое серебристое... непонятно чтопроплыло над деревьями и пошло на снижение над пустым футбольным полем. «Непонятно что» было похоже на тот маленький рекламный аэростат, который она как-то видела над площадкой для бейсбола, но только эта штуковина была куда больше. Просто огромная.
Однако она продолжала сидеть, не двигаясь, испуганная, заворожённая. Гигантский аэростат завис в нескольких футах над полем, в нём открылось что-то вроде люка, вниз спустился трап, и на его ступенях показалось неведомое создание — стройное и зелёное.
Нет, это было не неведомое создание. Это был ангел. Ангел в зелёном платье. Он направился к девочке, и чем ближе подходил, тем меньше малышка боялась.
Наконец ангел достиг детской площадки и посмотрел на девочку сквозь переплетение перекладин «джунглей».
— Не бойся, — сказал ангел. — Всё будет хорошо. Я обещаю.
Девочка посмотрела на аэростат, и ангел улыбнулся:
— Не хочешь прокатиться на моём воздушном корабле?
Девочка кивнула.
Тогда ангел сказал:
— Это будет стоить один никель.
Девочка грустно потупилась:
— У меня нет денег...
Но ангел продолжал улыбаться:
— Думаю, что есть. Проверь-ка!
Девочка запустила руки в карманы и к своему удивлению нашла никель. Вернее, она думала, что это никель: монетка была до того стёрта — не разберёшь. Малышка было протянула монетку зелёному ангелу, но вдруг заколебалась. Всё-таки, кроме этого никеля у неё больше ничего не было. Что-то внутри подсказывало ей, что не следует расставаться с ним так запросто.
Улыбка ангела поблекла, но лишь едва-едва заметно.
— Думаю, тебе не стоит оставаться здесь одной, — сказал ангел. — Не то за тобой придёт Шоколадный Огр [46].
— Шоколадный Огр?
— Монстр, — пояснил ангел. — Он завлекает детей запахом шоколада, хватает их и утаскивает далеко-далеко.
— Куда?
Ангел покачал головой.
— Вот это самое страшное. Никто не знает.
На секунду девчушке показалось, что по лицу ангела прошла тень, но ангел тут же снова улыбнулся:
— Так что — ты полетишь со мной?
И девочка отдала ангелу монетку. Ангел нежно взял малышку за руку.
— А теперь мы пойдём и узнаем, что ты любишь делать, и ты сможешь делать это всё время!
Девочка поднялась с песка и, держась за руку ангела, прошла прямиком сквозь стойки и перекладины «джунглей», как в сказке!
— Добро пожаловать в Междумир, — сказал ангел, когда они шли по футбольному полю к серебристому воздушному кораблю. — Меня зовут Мэри.
— А на твоём корабле есть другие дети, как я? — спросила девочка.
— Всего пара человек, — ответила Мэри. — Но там, на этих просторах, таких детей, как ты, гораздо больше. Давай отыщем их всех!
— Давай! — кивнула девочка. — Раньше, чем их найдёт Шоколадный Огр.
Они вместе вошли в серебристый корабль и воспарили в небо Междумира.
45
Детский игровой снаряд, состоящий из стоек и перекладин; зачастую бывает очень сложным и высоким.