— А потом?
Алли открыла рот… и обнаружила, что ей нечего сказать. Алли была девочкой целеустремлённой. Проблема только в том, чтó делать после того, как цель достигнута.
А действительно, каковы её планы? Ну, доберётся она до дому, а дальше что? Увидит, жив ли её отец… Немного понаблюдает за повседневной жизнью своей семьи… Может, даже попытается пообщаться с ними. Скажем, найдётся какой-нибудь покладистый сосед, который согласится на скинджекинг… Тогда она поговорит с родителями, убедит их, что они действительно разговаривают со своей дочерью — для этого достаточно назвать какие-нибудь факты, известные только ей. Алли скажет им, что с ней всё в порядке и по ней не стоит горевать…
А дальше что?
Только теперь до до неё дошло то, что должно было дойти уже давно: её дом больше не её дом. Всё это время она отказывалась думать об этом, притворялась, что это не имеет значения. Но пора снять шоры. Она через столько прошла, столько всего преодолела… и тем не менее если возвращение домой считать победой, то эта победа не имела смысла.
— Я задал тебе вопрос, — напомнил Майки. — Вот пришла ты домой. А дальше что?
Поскольку ответить Алли было нечего, она сама перешла в наступление:
— Что дальше — это моё дело! А как насчёт тебя? Собираешься снова сотворить из себя Единственного Истинного Монстра Всего Междумира?
Майки мягко толкнул Шилох каблуками в бока, чтобы лошадь не забывала перебирать копытами — не хватало ещё опять провалиться.
— Я больше никогда не буду монстром, — сказал он. — Дело закрыто.
Затем он сунул руку в карман, вынул что-то оттуда и бросил его Алли. Та поймала. Монетка.
— Это к чему?
— Можешь использовать её, чтобы уйти туда, куда положено уйти.
Алли взглянула на монету — она была очень похожа на ту, что лежала теперь на дне Мэриного фонтана. Неужели он имел в виду?.. Уйти, куда положено — это так страшно… и так притягательно. Захватывающе. Она долго смотрела на монетку, потом перевела взгляд на Майки:
— Так вот что ты собираешься сделать? «Уйти, куда положено»?
Алли показалось, что при её предположении на лице юноши промелькнул страх.
— Нет, — сказал он. — Я не знаю, где находится это моё «куда положено», но уверен — ничего хорошего меня там не ждёт. Так что лучше не буду торопиться.
— Что ж, — проговорила Алли, — тебе не кажется, что если бы ты постарался, то смог бы всё исправить?
Майки явно терзали сомнения на этот счёт.
— Я был, вообще-то, ужасно мерзким монстром, — пробормотал он.
— «Был», — подчеркнула Алли. — Но тогда — это тогда, а сейчас — это сейчас.
Майки, похоже, был признателен Алли за её чисто практический взгляд на вещи.
— Тогда… Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы загладить… ну, то, что я был монстром?..
Алли немного подумала.
— Понятия не имею. Но некоторые считают, что достаточно принять искреннее решение измениться — и ты спасён.
— Может быть, — сказал Майки. — Но лучше перестраховаться. Скажем так: я был монстром в течение тридцати лет. Значит, чтобы сравнять счёт, добрые дела мне тоже надо делать тридцать лет.
Алли ухмыльнулась:
— А что, Майки МакГилл способен на добрые дела?
Майки хмуро покосился на неё:
— Ладно. Тогда шестьдесят лет полу-добрых дел. Так сойдёт?
— Сойдёт, — согласилась Алли.
Монета у неё на ладони слегка нагрелась. Девочка заподозрила, что если подержит её достаточно долго, то, чего доброго, уйдёт, как говорил Любисток, «куда надо». Но даже если она и готова уйти, это ведь ещё не значит, что она обязана уйти. Дело выбора.
Что там говорилось в её пророчестве? «Ожидание или свет — выбор за тобой».
Алли выбрала — она положила монетку в карман. Юная скупердяйка всегда отличалась бережливостью.
Майки протянул руку — помочь ей вскочить на лошадь.
— Ну что — домой? — спросил он.
Но Алли внезапно показалось, что не такое уж это срочное дело. Ведь здесь, в Междумире, ещё столько неисследованного, непознанного. Между нынешним моментом и возвращением домой можно впихнуть столько всего интересного!
— А знаешь, торопиться, собственно, ни к чему, — сказала она.
Но Майки огорчился.
— Доставить тебя домой — это как раз стало бы моим первым полу-добрым делом!
— Я почему-то уверена — найдётся какое-нибудь другое.
Майки досадливо вздохнул:
— Вот морока. У меня очень хорошо получается быть плохим, но очень плохо — хорошим. Я вообще не знаю, как делать добрые дела.
— О-кей, — с лукавой улыбкой ответила Алли. — У меня имеется программа в двенадцать ступеней…